– Инксийские рыцари через болота вряд ли пройти смогут, – задумчиво сказал Крон. – Они в латах, тяжёлые…
– Летом болота подсохнут – пройдут, – уверенно заявил Сои. – Они, вон, и зимой по льду пытались в Риифорские луга пробраться…
Разговор этот был прерван подъехавшим Лардом, который сообщил, что неподалёку, чуть восточнее, в лесу произошла стычка.
– С кем?! – опешили Крон с Сои.
– Не знаю, Бессмертные, – ответил Лард. – Люди какие-то…
Ну, не инксы, и то хорошо, подумал Крон. Только вот, какие же это люди тут объявились? Откуда?
– Охотники? – спросил Крон.
– Не, не охотники, – возразил Лард.
А и верно, откуда же здесь охотники? Степь шла на много дней пути восточнее границ владений охотников Криарского леса. А уж инксам тут тем более неоткуда было взяться. Бессмертные переглянулись, повернули коней и поскакали в чащу, следом за указывающим путь кочевником. И вскоре они подъехали к небольшой группе людей, сгрудившихся вокруг чего-то, лежащего на земле.
Кочевники – их собралось здесь человек двадцать – стояли плотным кольцом и удивлённо переговаривались между собой. Коней своих они привязали к деревьям, и Крон с облегчением вздохнул, когда увидел, что ни среди людей, ни среди животных погибших или раненых нет. Они с Сои соскочили с коней, бросили поводья Ларду и направились к кочевникам. Завидев Бессмертных, воины почтительно расступились, открыв взору их то, что лежало на земле.
Человек, пронзённый копьём одного из кочевников, лежал лицом вниз и был одет в шкуры, но таких зверей никто сроду не видывал – с короткий белой шерстью. Сои наклонился и пощупал – шерсть была очень жёсткой, словно стальные иглы. Убитый был босиком и в руке сжимал тонкое и длинное копьё. Когда Сои попытался разжать мёртвые пальцы, копьё неожиданно легко переломилось.
– Камень! – удивлённо воскликнул Сои, протягивая Крону обломок копья.
Действительно, копьё было каменное. То есть, оно не было выточено или вырублено, это был цельный кусок камня, в два пальца толщиной, длинный, выше человеческого роста. Конец его был обломан и грубо обколот так, чтобы сообщить камню остроту. Где же это видано, чтобы такие камни бывали?! И одежда на убитом необычная, шкура звериная странная очень…
– Переверните его! – приказал Крон.
Кочевники перевернули тело и в ужасе отшатнулись.
Лицом своим убитый больше всего напоминал дикую кошку – маленькие острые ушки, плотно прижатые к голове; приплюснутый нос, такой, что только по ноздрям и поймёшь-то, что нос это; кожа на лице неестественно-тёмного цвета, словно бы поросшая мелкой шерстью; широко раскрытые глаза уже помутнели, но даже в лесном полумраке было видно, что зрачки у него тоже кошачьи, вертикальные, как две щёлочки. Да ещё зубы: мелкие острые, хищно поблёскивающие неправдоподобной белизной в предсмертном оскале.
Кочевники стояли, словно поражённые громом небесным. Надо же, а! Откуда такое диво в лесу взялось? Один из кочевников, стоящий возле Крона, что-то тихо пробормотал, пятясь назад. Говорил он почти неслышно – не говорил даже, а шептал непослушными губами, – но Крон, всё же, расслышал, быстро повернулся к нему и строго переспросил:
– Что ты сказал? Повтори!
– Тёмные это, Бессмертный, – кочевник посмотрел на Крона неподвижным взглядом. – Тёмные люди… Поворачивать обратно надо!.. Иначе конец нам всем!..
– Откуда ты знаешь? – нахмурился Крон. – Видел их уже?
