Алекс Браунинг приходился Дугласу О’Райли лучшим другом и партнером в некоторых его предприятиях. Сам Алекс родился в Америке в семье английского мецената и французской оперной певицы. Когда ему исполнилось шестнадцать, он уехал в Англию, где прожил около десяти лет и выучился на хирурга. Но, к его сожалению или счастью, это профессия почти не пригодилась ему. В Англии он познакомился с Дугласом, который в то время налаживал связи с лондонскими инвесторами. После их знакомства жизнь Алекса перевернулась с ног на голову. Будучи молодым и красноречивым, уверенным в своих силах и способностях, он убедил О’Райли взять его в дело. Браунинг всегда мечтал путешествовать, а Дугласу как раз нужен был человек, который разъезжал бы по свету вместо него и делал для него деньги. Сам он хотел заняться воспитанием своей малолетней дочери Эммы, которая очень нуждалась в отце после смерти матери. Звезды сошлись, и Алекс стал правой рукой одного из богатейших людей северного полушария. С его собственных слов, он ни разу в жизни не думал обмануть своего друга. На таком взаимном безоговорочном доверии и по сей день зиждилось их партнерство, которое по прошествии многих лет переросло в крепкую дружбу.
Рассказ Алекса очень хорошо вязался с его внешним обликом. Прошлым вечером Эдварду не удалось хорошенько его рассмотреть, но теперь он смог составить о Браунинге свое мнение. Характер Алекса читался в каждом его движении и слове: хитрый, находчивый, с чувством юмора, пусть и весьма своеобразным, за словом в карман не полезет, умеет понравиться и привлечь на свою сторону. «Такой человек, как Браунинг, должен приносить неплохой доход Дугласу О’Райли, – рассуждал Эд. – Наладить связи с нужными людьми для него – проще простого. Судя по лукавому взгляду, он не пренебрегает любыми способами добиться желаемого».
Внешность Алекса, вероятно, также очень помогала ему в работе с людьми: глаза цвета светлого ореха, длинные черные ресницы, блестящие волосы темно-каштанового оттенка, аккуратно постриженные баки. Небольшая седина на висках придавала ему солидность, а красивый загар идеально подчеркивал белизну его ровных зубов. Эдварду он напомнил одного испанца-контрабандиста, с которым ему пришлось столкнуться по долгу службы в прошлом июне.
– Вы случайно не бывали в Испании, мистер Браунинг?
– Бывал, а как же! И в Испании, и в Италии! Да где я только не побывал за эти пятнадцать лет! Я уже, наверное, не смогу припомнить всех мест, куда заносили меня наши с Дугласом авантюры. Не жизнь, а сказка, хочу я вам сказать, мистер Финч! Хотя мне иногда бывает одиноко: хочется спокойствия, домашнего уюта… Таким, как сегодня, утром усесться завтракать за большим семейным столом, а рядом – жена, детишки… Но, когда я приезжаю в гости к своим друзьям и знакомым, это желание очень быстро пропадает, – Алекс издал довольный смешок.
– Отчего же? – поинтересовался Эдвард. – Разве ваш лучший друг и его жена не образец для подражания? Такая любовь и в таком возрасте… Должно вселять в вас надежду, а, может, даже зависть? – Детектив внимательно посмотрел на собеседника. Ему показалось, что Браунинг с ним не совсем честен.
– Зависть? Я вас умоляю! – фыркнул Алекс. – Чему тут завидовать? – он вопросительно посмотрел на Эдварда, но, вспомнив, что тот не знаком ни с кем из перечисленных особ, осекся. – Я… я имел в виду, что у каждого в доме свои порядки и правила. И все члены семьи должны им подчиняться. Это не для меня, мистер Финч. Я – человек свободный, хочу дышать полной грудью, чтобы меня не ограничивали ни родные, ни друзья. Остепениться – увольте. Если я захочу скандалов и разборок, я пойду в ирландский паб, напьюсь и начну восхвалять Георга пятого! – Браунинг весело расхохотался, довольный своей остроумной шуткой.
