Семинар закончился, и членов ассоциации пригласили в ресторан отеля: легкий фуршет и напитки определенно способствовал более глубокому и позитивному обмену впечатлениями. Трейси подошла к бару и заказала сухой мартини, – вино и шампанское, предлагаемое официантами, заочно вызывало головную боль. За два года работы в Нью-Йорке у нее появилось много знакомых среди коллег, и чувствовала она себя вполне комфортно, пусть некоторые из них были больше противниками нежели союзниками.
Сделав глоток и расслабляясь после насыщенного трудового дня, Трейси присела на высокий стул, желая посидеть в тишине, глядя на симпатичного голубоглазого бармена, но адвокаты из «Хемси и Пибоди» втянули ее в спор с юристами из штата окружного прокурора. Они оживленно дискутировали, подкрепляя аргументы образными жестами – обстановка располагала ослабить узлы невидимой удавки, имя которой – деловой этикет.
Спустя час и три коктейля Трейси решила, что пора домой. Обернувшись, она кивнула на выход Дэну Коллинзу – адвокату по корпоративным спорам в ее фирме, – с которым пришла сюда, и встретилась глазами с Брендоном, оживленно беседовавшим с сенатором. Он отсалютовал ей бокалом, но прерывать разговор не стал.
– Оставайся, все нормально, – успокоила Дэна, порывавшегося стать ее провожатым, Трейси. Дом, душ, сон. Все, что было необходимо. У нее так всегда: не допьешь – хочется спать; перепьешь – спать лучше в ванной. Золотая середина – когда просто хочется – бывает исключительно в небольшой компании, и привлекательный мужчина присутствовать должен обязательно.
Трейси уже накидывала пальто, когда кто-то придержал его, галантно помогая одеться.
– Уже уходишь, – лениво скользя взглядом по фигуре, обтянутой черным платьем, как перчаткой, поинтересовался Брендон.
– Да, завтра сложный день.
– Прогуляемся? – предложил он. – Нам нужно кое-что обсудить.
Они шли вверх по Пятьдесят Девятой улице, вдыхая холодный январский воздух, звенящий невероятным разнообразием звуков: от надрывной мелодии саксофона до красноречивой ругани, потоком лившейся в телефонную трубку – вероятно, кто-то сегодня будет отлучен от тела подружки. Разъяренная девушка промчалась мимо них, задев плечом Брендона, а Трейси, бросив несколько монет в раскрытый футляр уличному саксофонисту, спросила:
– Что ты хотел обсудить?
– Ты не замерзнешь? – Он бросил взгляд на открытые замшевые туфельки. – Может, зайдем в бар?
– Не хочу, – отказалась она. – Давай пройдемся, а через пару кварталов возьмем такси.
Брендон согласно кивнул.
– Мой клиент будет занят в течении всего месяца. К сожалению, в его графике нет окна, чтобы караулить вас с миссис Палмер в его доме. – Брендон особо выделил, что особняк – полностью вотчина Дональда Палмера, и оплошность Меган будет стоить им времени, нервов и, скорее всего, денег.
– Брендон, какого черта? – взорвалась Трейси. Он же специально затягивает с определением общего имущества, превращая процесс в бесконечную возню! Наверняка рассчитывая на то, что желание Меган покончить с браком быстрее сыграет с ней злую шутку, и она согласится на крохи, которые потом еще нужно будет постараться выгрызть.
– Успокойся и жди, – мягко посоветовал он.
– Сколько? До старости?
Брендон ничего не ответил, только довольно улыбнулся. Трейси плотно сжала губы, злясь на себя за несдержанность, на него за самодовольство и, развернувшись, махнула рукой, останавливая такси. Она открыла заднюю дверь, придерживая ее для Брендона.
