– Видео, – виновато пожал плечами Глеб. И совсем тихо прибавил: – Отменного качества.
Учительница какое-то время молчала, а потом обернулась к Артуру и заговорила совсем другим тоном:
– Ну и зачем ты это сделал, скажи мне? Не отворачивайся, Артур, объяснись, пожалуйста!
Поддержка друга приободрила Артура, и он нагло оглядел учительницу с ног до головы. Парень наклонялся то вправо, то влево, точно никак не мог решить, какой ракурс нравится ему больше.
– Я без ума от твоих глаз! – выдохнул он, устремив взгляд туда, где поблескивал маленький золотой крестик. Затем отступил, взмахнул рукой, точно хотел шлепнуть учительницу по мягкому месту, но ладонь чуть-чуть недонес и прижал к своей щеке. – Позвони мне, детка!
Учительница, покраснев, воскликнула:
– Я позвоню твоему отцу, Карасев!
Друзья рассмеялись.
– Не выйдет! – ухмыльнулся Артур. – Батя в загранке.
– Тогда матери!
Он сделал испуганные глаза:
– Екатерина Валерьевна, вы ведь не серьезно? Моя дорогая мамочка на восьмом месяце беременности, вы же не хотите ее волновать, правда? А вдруг ребеночек, мой братишка, родится с отклонениями?
Физичка ничего не ответила и застучала каблучками к своему кабинету.
– Беременна? На восьмом месяце? Братишка? – вскричал Глеб, когда учительница скрылась, и удивленно захлопал своими телячьими глазами. – Ты чё? У тебя ведь нет мамаши!
– Ой, я тя умоляю, – хохотнул Артур, – не напоминай!
Глеб тоже захохотал, а когда отсмеялся, бросил:
– Ну, даешь, старик! С меня канистра бензина!
– Заметано, – улыбнулся Артур и посмотрел на часы. – Ща алгебра. Косим?
– А то!
Прозвенел звонок, друзья вышли из школы. Во дворе на перилах сидели пацаны из параллельных одиннадцатых, а на лестнице стояли девчонки.
– О, глянь! – встрепенулся Глеб. – Вон ту, сивую, в клетчатой длинной юбке, видишь?
– Ну, вижу, и что?
– Костяна Рябого помнишь? Так вот, он с ней встречался.
– Ну и?
– Говорит, по киношкам водил, по кафешкам, впрягался за нее перед пацанами… А она ему, знаешь, что?
– Что?
– Говорит, я невеста Господа.
Артур вскинул брови.
– Хм…
– Как она тебе? – полюбопытствовал друг.
– Параллельна.
– А ты ей, кажется, нравишься.
– Надеюсь, ты не думаешь, что меня хоть на секунду может заинтересовать невеста Господа? Что с ней делать прикажешь, молиться вместе, что ли?
Глеб улыбнулся:
– Давай пари?
– Давай! – кивнул Артур. – Я окручу невесту Господа, а ты прямо сейчас подойдешь к девчонке Гришки Носова и скажешь во всеуслышание, чтоб она больше не смела оставлять у тебя дома свои трусики. Идет?
– Носов меня убьет, – пробормотал друг, опасливо поглядывая на крупного боксера, который, точно нахохлившийся воробей, восседал на перилах.
– Как хочешь…
Глеб махнул рукой:
– Ладно, идет!
Артур потер руки.
– Ну, начинай!
Друг вальяжной походочкой направился к группе девушек, как будто в его планы входило попросить зажигалку или узнать время.
Девицы заметили его и перестали болтать.
– Что тебе, Ростиков? – спросила самая высокая.
Глеб обвел девушек пристальным взглядом и громко сказал:
– Да так, ничего. Просто хотел попросить Кудрину больше не забывать у меня дома свои труселя!
Валя Кудрина распахнула без того огромные черные глаза, ее пухлая нижняя губа задрожала.
– Что ты такое говоришь, Глеб? – прошептала девчонка. – Тебя ведь так зовут?
Артур заметил, что друг спасовал: плечи опустились, глаза принялись искать угол. А с перил уже сорвался боксер, готовый постоять за свою подружку увесистыми кулаками. Он подлетел к Глебу и сильно толкнул его.
