Проснувшись в холодном поту, Лиска поняла, что ночью сбросила одеяло и заледенела от ужаса. Сон приснился неспроста - она действительно этого боялась, хотя Дейке сразу сказал, что дороги назад не будет в любом случае, из соображений её же собственной безопасности. Телепату с раскрытыми способностями на Земле делать нечего: можно просто спятить от невозможности телепатического контакта.
Даже пока её способности оставались закрыты, она чувствовала дискомфорт. То, что Лиска всю жизнь воспринимала как повышенную «громкость» окружающих и желание остаться одной, было лишь проявлением её телепатической чувствительности.
Оказавшись на Горре, она уже не стремилась к одиночеству – разговоры с телепатами не приносили дискомфорта, а только нормальную радость от человеческого общения. На их фоне она всё ещё выглядела чересчур эмоциональной и «громкой», но это постепенно сглаживалось. Она превращалась в горианку, и, конечно, ни о каком возвращении не могло быть и речи.
Но, даже зная это, Лиска подсознательно боялась, и испытала чувство острого облегчения, проснувшись в своей горианской спальне, которую невозможно было спутать с земной. Планировка дома Дейке в своё время поразила её удобством и продуманностью. Поначалу она опасалась, что жить в доме с двумя мужчинами ей будет некомфортно, но оказалось, что быт горианцев продуман до мелочей так, что поводов для неловкости просто не возникало.
Например, каждый член семьи имел свою спальню и свой душ. Оба эти помещения занимали совсем небольшую площадь. В спальне едва помещалась кровать и туалетный столик, но она предназначалась лишь для сна, а не для проведения досуга, хотя Лиска любила почитать в постели перед сном или посмотреть какой-нибудь фильм. Первое время и то, и другое вызывало затруднения из-за незнания горианского, но Дейке не давал ей земных книг.
«Извини, не раньше, чем через год. Это может вызвать нежелательные эмоции и помешать адаптации. А, кроме того, так будет стимул быстрее учить горианский», - безжалостно сказал он в первый же день. Тогда Лиска всерьёз расстроилась и даже немного обиделась на своего пре-сезара, но теперь поняла, что он поступил правильно.
Благодаря просмотру местных фильмов и прочтению местных книг ей удалось в рекордные сроки выучить язык и лучше познакомиться с обычаями Горры. Теперь она с минимальными затруднениями могла читать те современные горианские романы, в которых не встречались очень длинные и устаревшие слова.
Удивительным и радостным открытием стало для неё то, что детективы и любовные романы, которые она десятками скупала дома, на Горре были не менее популярны. Только здесь сюжет первых крутился вокруг краж – убийств на Горре почти не случалось, а сюжет вторых – вокруг помолвок, заключённых в системе и вне её, как будто вне помолвок никаких чувств не существовало.
Впрочем, это почти соответствовало действительности. По горианским традициям взаимные чувства влюблённых мгновенно должны были обращаться в помолвку, в противном случае свидания считались неприличными. Если чувства женщины оставались неразделёнными, то их редко удавалось сохранить в тайне: не позволял более низкий телепатический уровень горианок.
В результате получался неприятный разговор, поскольку по этикету горианец, не испытывающий ответной симпатии к влюблённой в него женщине, обязан был развеять её иллюзии.
