– Одинокие звёзды, вообще, часто встречаются? Вне галактик, я имею в виду…
– Да понял… Бывают. Лёгкие, распадающиеся… Ты это про ту звезду?
– Про ту, Чаван, про ту… А, может, мимо нас какой корабль пролетал, а мы его не заметили? Не из наших, так сказать… У них энергоисточник такой же, только посовершенней, конечно. – Мандра скосился на отсек, так и именуемый, по старинке, топливным. – Мы же его от них и получили…
– Да знаю… Ну что, Майкл, скажешь?
– Что я – анализатор? Ты, Тим, может и прав. Не со всеми же гуманоидами мы перезнакомились. И у кого мы в гостях – никто не знает.
Уэддоу, как и положено командиру корабля, был, прежде всего, энергомехаником. Их отряд в Астрослужбе так и называли шофёрским. Его и беспокоило, в первую очередь, состояние корабля, тогда, как другие таких симпатий к самому "Арамису" не испытывали.
– Что бы там ни было, – продолжал он, – а главное, сейчас, закрасить все пятна антилучевым слоем, а то, если, выйдет из строя излучатель, то и совсем одни останемся…
– Кто про что… – недовольно проронила Моника, которая сразу после долгого сна попала в аварийную обстановку и явно побаивалась.
– А провожатые-то наши целёхоньки? – Зимогляд склонился к иллюминатору и посмотрел на яркую точку.
– А они, Эдик, вооружены, с ними никто не хочет связываться, – нравоучительно похлопал его по плечу Вреж, и другой рукой всунул ему в рот таблетку, принимаемую перед выходом в космос.
Уэддоу и Зимогляд уже несколько часов замазывали пятна на обшивке. Но получалось что-то не очень. Заступила вторая смена, затем третья, в которую напросилась Моника, причём в пару к антифеминисту Уэддоу, который уже отдохнул. Им в след захихикали, предвидя будущие сцены. Но сцен не было, вернее они просто не успели произойти, так как неожиданно диаграммы анализатора показала норму, слой восстановился, а в удовлетворённом состоянии конфликты, обычно не происходят. С "0-21" Майкл и Моника были сфотографированы. Снимок вышел очень романтичный, и если бы его увидел командир, спасибо бы не сказал.
Ну, теперь ничто не мешало проводить гамма-поиск, смущало, правда, одно но. Цвет и форма пятен по-прежнему просматривались сквозь закрасившую их эмаль. Микроволновый лазер быстро делал эмаль и корпус корабля единым целым, но заколдованные пятна проявлялись, тем не менее, с завидным упорством. Но, всё же, говорившей своё веское "да" аппаратуре поверили и поиск "шестёрки" был продолжен.
Ренальдини оказался прав: идеально излучатель не работал. Но делать, что-либо уже поздно; координаты вырисовывались очень медленно. Когда подошёл сеанс связи, пришлось ограничиться стандартным сообщением о состоянии экипажа и степени трудности полёта. И всё же, теперь, Астрослужба могла передать всем близким, что в столь далёком космосе всё нормально, а, порой, и это не мало.
Пока большинство на "Арамисе" поочерёдно дежурило у излучателя, Вреж с Файром начали перетряску той рентгеносистемы, с которой начались текущие наваждения.
Кто ищет – тот найдёт: почти на всех пластинах были следы того же непонятного излучения. Значит, началось всё ещё тогда… Может это излучение – разновидность неведомой информации; может – кто-то нас звал, пролетавших мимо… Рассмотрим эту радиацию поближе, только уже не в космосе; может и разберемся…
– Помнишь, Вреж, ту звёздочку, на которую ты любил смотреть? – это к Врежу подошёл Ван Шао.
