Он подбежал к пульту, отодвинул меня в сторону и принялся яростно крутить ручку настройки, прислушиваясь к треску. Крупные капли падали на стол, на раскрытый журнал, оставляя пятна на жёлтой бумаге. Ливень вырвался в распахнутую дверь и потоки воды текли к моим ногам.
–Идём!
Я торопливо накинул плащ. Гор исчез за дверью, едва я успел запрыгнуть в сапоги.
Ливень обрушился на мою голову и плечи, а ветер едва не сбил с ног. Мощный свет фонаря выхватывал из темноты колышущуюся пелену дождя. Под порывами ветра яростно раскачивались высокие антенны. Гор держал трос и рывками натягивал его на себя, но каждый порыв ветра дёргал огромную конструкцию, и сапоги Гора скользили по мокрому камню.
– Я сейчас!
Вряд ли он меня слышал. Шум дождя и рев ветра тонули в мощном гуле, доносящемся из-за близкого горизонта. Там, продолжая свой вечный путь по экватору, катилась большая Волна. Высоко за облаками восходил и стремительно катился по небу близкий Ганимед, увлекающий воды океана за собой. В часы, когда его притяжение сливалось с притяжение далёкой Планеты, Волна становилась особенно яростной. Но путь её проходил в стороне от Западного Иля, хотя отголоски стихии могли докатиться и досюда, захлестнув скалистые берега острова.
Я вцепился в трос и уперевшись ногами в уступ скалы потянул на себя. Гор быстро перехватил его и намотал на предплечье. Антенна забилась под порывами ветра, но медленно начала разворачиваться.
– Крюк! – Гор старался перекричать бурю.
– Сейчас!
Но я понятия не имел, что такое крюк и где он может находиться. Под ногами валялись катушки и обрывки канатов. Дождь хлестал прямо в лицо и все сливалось в сплошную пелену.
– Держи.
Я перехватил петлю троса, она впилась в руку сквозь тонкий плащ, а сапоги заскользили по мокрой скале, но антенна больше не кренилась. Теперь она угрожающе нависла над нами. Поблескивала в свете прожектора и вспышках молний огромная и загадочная, как сам эфир. Гор подтягивал крепёж от троса, обмотанного вокруг мачты и что-то кричал мне, но рев шторма заглушал его. Перехватил конец троса, он махнул рукой в сторону рубки, дверь в которую все ещё яростно хлестал ветер. Но я стоял и смотрел как заворожённый на огромные волны, разбивающиеся о скалу. Большая часть острова уже скрылась под холодной водой, только маяк и антенны возвышались среди бушующего океана.
Гор втолкнул меня в рубку и захлопнул дверь. Он скинул насквозь мокрый плащ у входа и кинулся к радио. Треск стал громче, сквозь него пробивались далёкие голоса.
– Кракен вызывает Мост. Вы слышите нас?
Голос то становился отчетливым, то пропадал в шумах и треске от далёких молний.
– Кракен, это Маяк. Где вы?
Раздался писк, затем оглушительный скрежет. Гор навис над микрофоном и вслушивался в голос эфира. По его лицу и шее стекла вода.
– Маяк! – донеслось из эфира. – Вы слышите нас?
– Хорошо слышу. Где вы?
– Мыс Азимут. Мы на краю Вала. Даю координаты.
Гор щелкнул пальцами и ткнул пальцем в странную карту на стене, которую я принял было за древнюю гравюру. На жёлтой бумаге было выведено угольным карандашом несколько странных названий, о которых я не слышал прежде. Вот он мыс Азимут, вот сетка координат. А вот волнистая линия, пересекающая всю карту, подписанная как Вал.
– Где они?
– К юго-востоку от мыса. И тут ещё какой-то остров. Не могу разобрать названия.
Гор сорвал карту со стены и бросил её на стол, прямо на промокший журнал. Он лихорадочно вычерчивал что-то на бумаге.
