По классу пронесся синхронный вздох. Ланс снова присел на стол и, расстегнув пуговицы на манжетах, закатал рукава.
— Жарко, — пояснил он, пожав плечами.
Клэр машинально кивнула и расстегнула еще одну пуговку на блузке, не сводя глаз с учителя. Широкие плечи, узкая талия, руки, покрытые рыжеватыми волосками, выглядят крепкими и такими… мужскими! Клэр заметила у Ланса перстень, паника на миг сдавила горло, но потом девушка с облегчением выдохнула — перстень блестел на мизинце, не на безымянном пальце.
А ведь еще вчера она всерьез раздумывала, не выбрать ли своим первым мужчиной Роди — ушастого паренька, работающего на ферме неподалеку. Обычно Клэр лишь дразнила его со стены, но пару раз они целовались, а недавно она даже позволила ему запустить руки под ее кофту. Сейчас ей было невыносимо неловко даже вспоминать об этом. Все равно что сравнивать молодого льва и — она вспомнила на миг узкие плечи Роди, просительное выражение лица — суслика.
— Вы напишете сочинение, — сказал Ланс.
— Какая тема? — тут же встряла заучка Камилла, и Клэр недовольно на нее покосилась. У Камиллы были большие голубые глаза и тугая черная коса, но под блузкой выделялись разве что ребра на тощих боках. Клэр приосанилась, расправив плечи.
— Любовь, — ответил Ланс и улыбнулся. Правый уголок его губ приподнялся чуть выше левого, на щеках заиграли ямочки.
Решено. Она лишится девственности с ним.
Ланс остановился у окна, глядя вдаль и спрятав руки в карманы брюк, и Клэр заметила, что Джулия, кудрявая толстушка, сидящая через проход от нее, быстро зарисовывает его профиль.
— Что, как не это прекрасное чувство, раскрывает человека полностью, — задумчиво сказал Ланс.
— Мы пишем эссе о любви? — уточнила Камилла.
— Нет, — повернулся Ланс к ней. — Это должен быть рассказ. С сюжетом, героями, конфликтом. Но сначала я расскажу вам один миф. Хотя его наверняка нет в школьной программе.
Камилла тут же раскрыла тетрадку, взяла ручку, приготовившись записывать, Клэр же и так знала, что запомнит каждое слово.
— Давным-давно в крохотной стране, затерянной среди гор, — начал учитель, — жили крылатые люди, анаэты. Величественные создания, слишком прекрасные для того, чтобы никому не мешать. Ведь рядом с чужим совершенством собственные недостатки кажутся еще уродливее. Однако какое-то время люди и анаэты жили бок о бок в мире и даже рожали совместных детей.
— Крылатых? — уточнила Камилла, судорожно строча в своей тетрадке.
— Нет. Внешне дети получались самыми обычными. Разве что более симпатичными, — лукаво улыбнулся Ланс. — Но крылья все же передавались по наследству. Только они оставались невидимыми. Потоки энергии, которые даровали уникальные способности — магию.
— Выходит, дети анаэтов и людей были волшебниками? — спросила рыжая девочка, имя которой Клэр даже не помнила.
— Вроде того, Ванесса, — кивнул Ланс. — Крылья формировались в детстве, постепенно обретая очертания и цвет.
— Но они же невидимые, — возразила Камилла.
— Пока не скажешь волшебное слово, — подмигнул ей Ланс. — У светлых магов крылья похожи на клубящийся туман, а у темных они плотные, с четкой формой. Люди истребили анаэтов, придумав какое-то благородное оправдание собственной жестокости, — продолжил он, возвращаясь к повествованию, — а после, страшась непознанного, стали уничтожать и их потомков — магов и ведьм. Горели костры инквизиции, рыцари отрубали головы колдунов освященными мечами, как будто можно получить благословение на убийство. Маги научились скрываться, а те, кто похитрее — находили себе покровителей. Однако сама природа словно указывала на то, что волшебству не место в нашем мире. Колдовство нарушало гармонию, и земля исторгала чудовищ, а небо проливалось… — он запнулся.
