Крылья. Ставка на любовь - страница 23

– Как скажешь, – вздыхаю, – самолёты, так самолёты.

Ложусь, покорно подставляю руку. Катетер, честно говоря, надоел, да и от пластыря кожа чешется.

– Сегодня вынимаем, – мой любимый друг понимает без слов, – вот всё сделаем, и приглашаю тебя ко мне в гости, а то – друг, а не был ни разу.

– Договорились, – даже не ожидал такого доверия, – ужинаем у тебя.

– Я тогда, пойду? – спрашивает, – бардачок свой приберу немного, – смеётся.

Боже, как она смеётся, с ума сойду!

– Иди, иди, – можешь не торопиться, – сам иглу выну, видел, как делаешь.

Бросает испуганный взгляд, опережаю протест,

– Катетер не трону, уберёшь ты.

– Ничего не трожь! – приказывает, – я спущусь вовремя! Даже не вздумай!

Клянусь не вздумать… уходит, командирша моя любимая…

Ксения

Хоть и друг, а цветы каждой женщине радость доставляют, тем более, если их подарил любимый друг! Вот ведь интриган, из рук бы в руки вручил, так нет, около дверей оставил букетище такой шикарный! Как, никто не стащил? Разве что, все мимо на лифте проскакивают, иначе, точно не достоялся бы. Ну естественно, как он его вручит-то? Другу, что ли? Всё-таки, любит меня… не как друга!

Летаю по квартире, выгребаю углы, странно, когда никого не ждёшь, всё кажется в порядке, а как только цейтнот, и гости на пороге, проступают все косяки: пятно на зеркале, пыль на комоде, раковина в кухне в подтёках, всё-таки, я свин…

Кручусь, как белка в колесе, надо же и себя в порядок привести немного. Выбираю лёгкое платье, вроде бы и домашнее, вроде и нет, главное, идёт мне: по нежно-голубому полю графитовые ромбики, приталенное, сверху три пуговки, подол четырёх-клинка, выше колена – любимый мой фасончик. Волосы в высоких хвост, на концах спиралями, освежаю макияж…

Слышу звонок в дверь, гляжу на часы, точно Сашка, капельница закончилась уже, наверное, не дождался, всё-таки, вынул и сам пришёл!

Бегу открывать, на букет оглядываюсь, в самую красивую вазу поставила.

Распахиваю дверь, а там… монстр, палач мой ухмыляется. Хочу скорее захлопнуть, не успеваю. Вламывается, попадаю по нему дверью и отпрыгиваю. Заходит по-хозяйски, не спеша, запирает изнутри,

– Ну, что, попалась, птичка! Вижу не ждала… А букет в вазе, – констатирует, – не выбросила, это хорошо… Значит, ждала… но не меня… – рассуждает зловеще.

Вот сволочь, всё чует, и зрачки сужаются в точку, как у зверя, улыбается, а я оскал вижу, звериный. Подступает, пячусь спиной в комнату, поближе к балкону, пытаюсь отвлечь разговором,

– Как ты меня нашёл, Антон?

– Не трудно, – пожимает плечами, а сам осматривается, – прогулялся следом от больницы, вот и вся твоя конспирация… – без перехода, – неплохо устроилась…

– Никого не ждала, – говорю, как можно уверенней, ещё несколько шагов и я на балконе, запрусь там и буду орать, кто-нибудь да услышит и увидит, – и, я не пряталась, я просто, ушла…

Ещё шаг, последний и решающий, кидаюсь к балкону, открываю дверь и… не успеваю. Монстр настигает меня в один прыжок, отталкивает, хватает за руку и дёргает на себя. Ударяюсь животом о его кулак, дух вон, не охнуть, не вздохнуть, в глазах темнеет…

Прихожу в себя на полу, чувствую тяжесть его тела на себе. В солнечном сплетении боль от удара. Устроился верхом, ни дёрнуться, ни пошевелиться. Мерзко ощущать его так близко, вся моя защита – тонкая ткань платья. Открываю глаза, вижу цепкий звериный взгляд, ждал, когда очнусь.

А ведь я считала его красивым, когда-то. Кареглазый шатен с яркими пухлыми губами, невероятно соблазнительный дамский угодник, красивые слова, широкие жесты, нежные ласки, ангел во плоти. А внутри – зверь, маниакальный, кровожадный, неторопливый, как паук, выжидает, пока жертва опутается липким пленом по максимуму, и начинает свою трапезу, неспешно, медленно смакуя изощрённые удовольствия. Изводит истерическими сценами, находит вину в любой мелочи и заставляет признать её и чувствовать себя виноватой вечно, в конце концов, даже за то, что дышу.