– Мне-то всё равно, как вы поделите должности, главное, чтобы на работе не передрались, – пошутил Якутин.
– Драться пока не из-за чего: должностей много, а людей нет, – ответил Зимин, – Будем друг другу помогать.
– Конечно, с твоим опытом, Александрович, трудно тягаться. Ты видишь, я начальник, а со всем с тобой соглашаюсь. Завтра я тебе, Витя, покажу наше хозяйство и познакомлю с главным руководством. А потом забирай свой участок и руководи. Половину людей ты знаешь, сам набирал, а с другой половиной познакомишься, можешь через Алексея Александровича. Он с ними работал и всех знает.
За окном давно наступила темнота. Короткий декабрьский день, не успев появиться, превратился в длинную полярную ночь. Инженеры долго говорили о накопившихся делах, о людях, о проблемах, о жилье и о многом другом. За плохо зашторенным и замороженным окном ничего не просматривалось.
– В этом же подъезде живут командир объединённой эскадрильи, первый секретарь райкома партии и военкком, – сказал Якутин, – Вы тут сидите, а я пошёл домой, соскучился по жене.
– А ты где живёшь? – спросил Виктор.
– Здесь же, только в среднем подъезде – это наш аэрофлотовский дом. Других пока нет, хорошо хоть этот подвернулся на первое время.
Якутин попрощался и ушёл.
– Ну что, спать будем? – спросил Зимин.
– Давай спать. Утром у меня тяжёлый день, да и у Вас наверно не легче.
– На работу я тебя уведу, не беспокойся. Я просыпаюсь рано. Опаздывать у нас вообще-то не принято, в восемь часов мы должны находиться у начальника в кабинете.
– Так строго?
– Так принято. Это здесь мы все друзья, а на работе только по имени-отчеству и официально, иначе не будет никакой дисциплины.
– Согласен, – сказал Брызгалов, уже засыпая.
Утром они пришли в аэропорт затемно.
– Вон видишь, метров через пятьсот виднеется здание, туда мы и пойдём. Не сойди с тропинки, иначе увязнешь в снегу, – предупредил Зимин и добавил, – Сначала пойдём по перрону, а потом по тропинке среди сугробов.
– По снегу ходить я приспособлен, а тропинку угадаю ногами, к этому мне не привыкать, а как же рулят самолёты на взлётную полосу? – спросил Виктор.
– Для них рулёжка расчищена, а тропинка пролегает вдоль этой рулёжки, пояснил Зимин, – Скоро рассветёт, сам всё увидишь. Внутри, в здании, у нас печка-буржуйка, сделанная из бочки. Другого обогрева нет и каких-либо удобств тоже. Здание построено своими силами, в эксплуатацию ещё не сдано, хотя мы давно его эксплуатируем, не на улице же располагаться конторе!
– А где все остальные начальники?
– Есть ещё одно здание, именуемое штабом. Оно отапливается от котельной и находится на окраине посёлка, там, откуда мы пришли. В штабе много женщин, поэтому условия лучше. У нас тоже имеются женщины, которые переносят все тяготы и лишение наравне с нами. А вообще, когда бочка нагреется, у нас тепло и даже жарко.
– Примерно это я и ожидал, – сказал Брызгалов, – Раз строится новое предприятие, да ещё своими силами, да ещё с выполнением основной работы. А как с обслуживанием самолётов, справляетесь?
– Примерно процентов на шестьдесят. Туго с запчастями, со снабжением и пока с личным составом. Пилоты бухтят, но летают на том, что выдаём. Хотя они работают тоже не в тепличных условиях, приспособились к нашему северному краю. Личный состав набран со всего Советского Союза, так что привыкай.
Инженеры подошли к зданию.
– Это бывшая школа. Перевезли из деревни. Не удивляйся, что внутри ничего нет, а из стен торчит пакля, – пояснил Зимин.
