– А вы ходили в мечеть один или всей семьей?
– Обычно в мечеть в пятницу мы ходим все вместе – я, моя жена, мои дети, слуги.
– И Мармудов?
– И он тоже. Он верный сын Аллаха.
– Я правильно понял, что сразу после намаза вы пошли в кофейню, а ваш управляющий пошел домой, зачем-то зашел в ваш кабинет и там его убили?
– Нет. Не так. Мармудов сегодня вообще не пошел в мечеть.
– Да? – удивился Петр.
– Он всегда ходил, но сегодня сказал, что сильно болит зуб и ему надо к врачу. Поэтому мы всей семьей пошли без него.
– А слуги после молитвы пошли домой или в кофейню?
– Нет, в кофейню я пошел один, жена, дочери и все слуги сразу после намаза возвращаются домой.
– А вы обычно каждую пятницу после намаза идете в кофейню?
– Да, а все остальные мои домочадцы идут домой.
Конечно, бездельничать в кофейне – это привилегия хозяина, а слуги должны работать. Женщинам тоже там не место, им после молитвы надлежало в сопровождении слуг вернуться домой. Немного помявшись, Петр Андреевич произнес:
– Я должен допросить всех ваших домашних.
Нерешительность Железманов проявил неспроста. В татарских семьях еще были сильны патриархальные традиции. Мужчина обязан обеспечить семью и покой своим женщинам – жене и дочерям. В Касимове у татар не было принято многоженство, хотя законы Российской империи разрешали последователям магометанской веры иметь несколько жен. Однако если этим и пользовались, то скорее в Азии. Но в то же время татарским женщинам был присущ непубличный образ жизни, из дома они выходили только по делу – в лавку или мечеть, и желательно в сопровождении слуги. Если в дом приходили посторонние, то женщинам пристало находиться на женской половине и не вступать с гостями в разговоры. Поэтому следователь понимал, что перспектива допроса жены и дочерей Гиреева не обрадует ни их самих, ни хозяина дома. Естественно, Гиреев напрягся, и Железманову сразу пришлось перейти к убеждениям:
– Поймите, это нужно для следствия, я обещаю быть максимально деликатным.
В этот момент раздался голос Рыбникова:
– Ваше благородие, я слесаря привел.
Слесарь, невысокий юркий мужичок, тоже татарин, с интересом осматривался. Железманов объяснил ему задачу: осмотреть замок сейфа, ключ и ответить на вопрос, был замок взломан или открыт родным ключом. Слесарь взял из рук Петра ключ, вставил в скважину, покрутил, потом еще что-то поколдовал. Минут через пять вынес свой приговор:
– Его не взламывали, все детали целы, ключ проворачивается достаточно легко.
– То есть открыли родным ключом? – уточнил следователь.
– Не может этого быть! – воскликнул Гиреев. – Ключ все время был у меня! Я его никому не давал! А без ключа этот замок так просто не открыть, это самая последняя модель сейфового замка, специально его заказывал. Я не понимаю, как можно было открыть его.
– И в самом деле, ваше благородие, замочек весьма непростой, – поддакнул слесарь. – Родным ключом его открывали, это факт.
– Не я же сам у себя украл деньги, документы, украшения! – воскликнул Гиреев.
– Не знаю, всякое бывает, – пожал плечами следователь. Пока ему ситуация была более чем непонятной. Но тут у него мелькнула мысль:
– Скажи, – он обратился к слесарю, – а если взять этот ключ, сделать по нему оттиск, то можно было бы изготовить ключ, который подошел бы к замку?
Слесарь еще раз посмотрел на ключ, зачем-то кинул взгляд опять на дверцу сейфа, которая сиротливо слегка прикрывала пустое пространство, и ответил:
