#КрымВсем - страница 17

Я сидел в тени своей чахлой акации, цепляющейся за белесый глинистый склон, и смотрел сквозь солнцезащитные очки в небо. Бледная синь его накрывала бухту, выцветая к горизонту и наливаясь краской в зените. В его просторе плыли огромные хлопковые облака. Вернее, не плыли. Я сделал открытие: они перекатывались. Особенно это было заметно на тех, что большим комком раздувались прямо надо мной. Сизое пузо их, выглаженное нижними ветрами, протягивалось по невидимой поверхности воздушных потоков. А сверху – клубы белой клокочущей ваты раздувались и заваливались на бок. Облако перекатывалось, надув груди и волоча за собой утончающийся хвост.

А ещё я заметил, что чаек почти не было слышно. Замысловато журчал в вышине невидимый жаворонок. Жарко и громко стрекотали местные кузнечики. Вязкий солнечный воздух придавил всё остальное, – дремлющее, молчаливое, неподвижное. Даже море скромно лежало, лениво подставив солнцу гладкую спину.

Торжественно раздувались и перекатывались на бок облака.

Прошло минут пятнадцать. Паша слепя меня своим мокрым на солнце телом, вышел из воды и на самой кромке её плюхнулся в блестящий жизнерадостный глянец, набегающий на гальку . Снизу легкая свежесть, сверху – грелка солнца, высушивающая капли влаги на коже. Я подумал, а не пойти ли и мне окунуться. Только вот пока не решил, сделать это в привычном формате или открыться природе всецело, по примеру Паши. Второе претило мне, первое – традициям этих мест и их обитателей, как я думал.

Пока раздумывал, заметил краем глаз, как со стороны поселка по горячей гальке, аккуратно заметая по ней колышущимися в такт шагов складками изящного палаццо, с которым ярким опахалом играло легкое цветастое парео, к нам приближалась женщина. Вьющиеся локоны волос, какие раньше я видел только в телевизоре, были покрыты невесомым платком. На этом пляже она выглядела тонким чувственным цветком, что прячется от оглушительного солнца. Ловя баланс, длинные её пальцы перебирали струи воздуха, будто опираясь на них в такт шагам. Но, помимо плавности её полёта по пляжу, больше всего меня гипнотизировали огромные перламутровые блюдца солнцезащитных очков над тонкой линией носа. Точно это шёл не человек. Экзотический цветок, что принёс ветер в бесцветную пустыню.

Пройдя мимо девчонок, что чистили овощи, она целенаправленно приближалась к лежащему лицом вниз Паше. Подойдя к нему, она резко остановилась и, видимо что-то ему сказала, потому что тот сначала резко поднял голову в её сторону, потом также быстро встал перед ней во всей своей нагой непосредственности. Женщина дёрнула локонами, на что Паша обоими руками прикрыл уязвимое мужское место и даже как-то сжался в плечах.

Я не слышал ни слова, но догадался, что велась совсем не дружеская беседа. В конце концов, женщина презрительно повела пальцами ниже пояса Паши, и тот, спотыкаясь, заспешил в мою сторону к костровищу, поднял свой халат и замотался в него полностью. Лицо его было не испуганное даже, а потерянное какое-то. Женщина решительно надвигалась на него сзади. Подойдя ближе, – а я уже мог с этого расстояния слышать их разговор, – она сказала:

– Другое дело, Павел. Теперь можно хоть спокойно разговаривать. Здравствуйте, молодой человек.

Она увидела меня, сидящего недалеко. Я, не сводя взгляд с её гипнотических очков, наклонил голову в ответ на приветствие.

Она обошла по кругу костровище и, оценив взглядом надежность конструкции и чистоту поверхности, села в кресло Потапа. Изысканно положила ногу на ногу и вздохнула: