Кэт хлопотала у плиты: в духовке жарился гусь, а в кастрюле варилась подлива с невероятным запахом.
– А где Галина? – спросила я ее.
– Я отпустила ее, – сообщила Кэт.
– Угу, понятно, – кивнула я.
Она отпустила ее… Вспомнив, что сняла с Кэт все подозрения и теперь отношусь к ней доброжелательно, я миролюбиво спросила:
– Вы умеете готовить?
– Да.
– Вкусно пахнет.
– И не только пахнет, – заверила она.
– Уверена, что так и есть, – подбодрила я ее.
Она в ответ только хмыкнула.
Через полчаса Кэт давала распоряжения, а услужливый Кока накрывал на стол. Батюшки, это что ж такое делается?! Кока работает! Грядет апокалипсис, не иначе! Если бы я знала в тот момент, насколько была недалека от истины.
Гусь был восхитителен, а подлива к нему – волшебной! Я даже позабыла обстоятельства, при которых птица оказалась у нас на столе.
– Вы прекрасно готовите! – искренне похвалила я Кэт.
Она согласно кивнула, что вполне естественно. Но что меня опять удивило – это реакция Коки. Он засиял так, будто я похвалила его самого. Весь его вид говорил о том, что он гордится этой женщиной. Но ведь это я его жена, это мной он должен гордиться! Тем более, что очень часто есть чем! А не Кэт, совершенно посторонним человеком. Да! Тяжело мне будет относиться к ней без предвзятости…
– Тебе нужно сменить прическу, – вдруг сказала она мне.
– Я давно уже собираюсь это сделать, – согласилась я, – только вот не представляю, какой она должна быть.
– Я знаю, – заверила она меня.
– Да? И какой?
– Ножницы есть?
– Конечно!
– Еще нужно купить краску для волос. Где магазин?
– В поселке есть магазин. Но не уверена, что там продают хорошую краску.
– Я схожу и куплю. Где он находится?
– Я могу показать, – предложил Кока.
Что ж, очевидно, что мой муж уже влип. Он очарован Кэт и готов выполнять любое ее желание. Мешать ему в этом не вижу смысла. Если человек чем-то поглощен, остальное для него не имеет значения – это я знаю по работе. Выйти из этого состояния и очнуться он сможет только сам. Отрезвить его намеренно не получится: сейчас он глух и слеп. Придется пока мириться.
– Что ж, идите, – сказала я им.
Они быстро собрались, оставив мне грязную посуду и неубранный стол. Я опять перешла в разряд прислуги.
Я прибралась на кухне и позвонила дяде Вене. В конце месяца у меня должна состояться выставка в Нью-Йорке. Следовало прояснить организационные моменты.
– Алиса, здравствуй дорогая! Как ты поживаешь? – ответил Вениамин Петрович.
– Все в порядке, дядя Веня!
– Что-то случилось? – насторожился он.
– С чего вы взяли?
– Ты не умеешь врать. Твой голос подозрительно бодр. Говори, в чем дело?
Что я могу рассказать ему? Что спасла от смерти молодую сексуальную женщину, из-за которой моя семейная жизнь трещит по швам? Звучит странно, да и долго рассказывать. Если буду скрытничать, Вениамин Петрович примчится сюда через несколько часов, чтобы прояснить обстановку. Придется рассказать полуправду.
– Да с Кокой у меня проблемы, – объяснила я дяде Вене.
Его это сообщение обрадовало.
– Я тебе давно говорил… – начал он.
– Я помню, – перебила я.
– Ладно, не переживай, наладится! А если нет, то еще лучше! – утешил он.
– Хорошо. Я звоню насчет выставки, – сменила я тему.
– Визу я открыл, документы подготовил, картины уже переправил, насчет аукциона договорился, билеты доставят на днях. Ты как? Готова?
– Да.
– Я за тобой заеду во вторник двадцать первого в десять утра.
