– Служба всегда идет. Настоящие солдаты это понимают.
– Не соглашусь. Я уже говорил: я кое-что смыслю в военном деле. У вас есть офицеры, вы можете отправить кого-либо из них. Или вы им не доверяете? Если так, то грош цена вашему отряду.
– Я доверю любому из них свою жизнь, ваше императорское высочество, – сказал Казимир, может быть, слишком резко. Куратор Витос с опаской посмотрел на него.
– Полноте, – Кирилл лишь улыбнулся, – я не хотел вас обидеть. Но мне кажется, вы слишком серьезны. Когда человек напряжен даже тогда, когда этого не нужно, в конечном счете он срывается. И именно это губит его. А если он ведет отряд или полк, или армию, то это губит и их. Армия, как стадо овец… О, прошу прощения, стадо воинствующих баранов. Если не будет хорошего пса, их разорвут на части.
– Любопытные сравнения. Но я иного мнения. Может вы и относитесь к солдатам, как к воинствующим баранам, но я отношусь к ним, как к волкам. Есть стая, у нее есть вожак. Он ведет стаю, но он не должен забывать, что он просто сильный волк, первый среди равных. Обязанности всех одинаково важны, и волки не отдыхают просто так, иначе им грозит смерть.
– У нас разные традиции и верования, мой друг, но я получил свои титулы не за красивые слова. Я верю лишь в то, что вижу, и использую практику, которую испытал сам на себе и моих людях.
– Неужели? – язвительно спросил майор Астур. Великий князь стал серьезен и спокойно посмотрел на Казимира.
– Именно, граф. Земли Трытики и Венты подчинились моему мечу. Княжество Стародубское всегда было в зависимости от нашей империи, еще до провозглашения ее. Но подданные князя Игоря пошли у него на поводу и захотели больше власти, больше независимости. Я рассеял войско Игоря, а его голову снес в честном бою и насадил на кол. Им было мало. Княжество ясно узрело лучший путь только после того, как я вырезал половину населения, граф. Княжество Полесское держалось дольше. У них были мощные крепости. Я сравнял их с землей. Хан Темной Длани Бату решил испить своего перебродившего помойного напитка из чаши, которую смастерили из черепа одного моего генерала. Я оценил шутку. Я положил хана и его старейшин с верными генералами под доски, и уселся сверху пировать со своей дружиной. Ханы любят так делать, они почитают такую смерть привлекательной для их жертв. Думаю, Бату посмеялся и над моей шуткой, благо я и мои ребята люди рослые, крепкие и достаточно тяжелые. И я рад, что это было последнее пиршество для Бату. Я не буду говорить в скольких войнах отца я участвовал, они не интересны, так как я просто выполнял свой долг. Но ни один титул я не получил незаслуженно. Это мой старший братец – любитель политики и интриг. Я же предпочитаю бой. Впрочем, не забываю и про хитрость. Победителей не судят. И хоть мои руки и изнежены, но они не бабьи, – Кирилл рода Громова осушил залпом свой кубок и смял его в ладони словно тот был сделан из пластилина. – Дайте-ка мне ту кочергу.
Мейнхард бегом исполнил прихоть великого князя. Тот с легкостью погнул и вывернул кочергу так, что та сломалась пополам. Кирилл брезгливо бросил обломки от себя в сторону прямо на дорогой лакированный паркет. После чего вдруг неожиданно добродушно улыбнулся:
– Теперь вы верите мне, майор? Я могу звать вас так? Я вижу, что именовать вас по титулу не стоит. Это вам неприятно.
Казимир, пораженный, смотрел на князя. Он еще не встречал такого человека. Понятно было, что он обладает силой, но, чтобы
