– Вот, собственно, единственное, что осталось от второго товарища. Который, блин, боксер, – я потер до сих пор ноющий висок, – Как это нам поможет – ума не приложу. Но клин клином, а кесарю – кесарево. В плане, что есть у меня подозрение, что вещи, которые у нас хранились в квартире до сегодняшнего дня, нам мало помогут. Но тут опять встает вопрос – а эта картонка как поможет?
Нэйра тяжело вздохнула и молча пододвинула свою стопку к Вечному. Мы с Ханом последовали ее примеру. В полном молчании все дождались, пока Вечный разольет водку, и также без слов выпили.
– Слушай, Скайльд, – Вечный повернулся ко мне, – может они что говорили? Может там хоть полслова? Вспомни еще раз.
– Да они так-то малоразговорчивые были. Особенно второй, ну. Чертовщина творится какая-то. Я подумаю, если вспомню, то скажу. А пока предлагаю подумать о насущном. Выйти мы не можем. Войти к нам, я подозреваю, тоже нельзя. Хотя тут непонятная ситуация – как это все со стороны выглядит. Между тем нас четверо, и холодильник, хоть и имеет некий стратегический запас еды, но как бы отнюдь не резиновый.
Румпельштильцхен потрогал лапкой свое отражение в стекле, ткнулся в него любопытным носом и спрыгнул с подоконника мне на колени. Я автоматически почесал ему за ухом – кот тут же замурлыкал и пристроился подремать – и продолжил.
– Опять же вот вопрос – почему в стекле отражается кот. А мы нет. И если он отражается, может там посредством его удастся и дверь открыть? Или окно?
Вечный потянулся и взял карту.
– Мне вот интересны два момента: почему второй так занервничал, когда ты взял в руки колоду, и почему, если она так важна, он оставил карту здесь, а не забрал с собой. Может сжечь ее от греха подальше?
– Основываясь на богатейшем опыте игры в разного рода настольные и компьютерные игры, я могу тебе сразу сказать, что идея достойна человека-идиота. Я весьма опасаюсь что-нибудь подобное делать с вещами, свойства которых я не знаю. Я вот не уверен, что вместе с этой картой у нас вся квартира не полыхнет. И мы вместе с ней.
– Резонно. Стоп! А телефоны?
Все потянулись к мобильным. На удивление – у каждого на экране показывалось стопроцентное покрытие сети. Я попытался набрать номер отца. В трубке раздались длинные гудки. Я ждал, пока не прекратился набор номера. Судя по лицам остальных – ситуация у всех была та же самая.
– Инет! – повернулась к ноутбуку Нэйра. Мы с интересом посмотрели на экран. Скайп показывал, что кто-то из знакомых находится в сети непосредственно сейчас. Нэйра нажала на кнопку, пошел звук вызова…
И снова ничего.
– Странно, – протянул Хан, – но теоретически они же все в сети. Может просто не слышали?
– Все вместе? – скривился я, – Коллективная глухота? Птичий грипп, наконец-то, добрался и до сибирских просторов? Слепые, глухие и безрукие граждане бессмысленно бродят по улицам.
Мы снова посмотрели друг на друга. Мне все это напоминало какую-то настольную игру, где ведущий мастер дает задание, а группа игроков пытается найти выход. Они перебирают всевозможные варианты, пока не наталкиваются на какую-то подсказку, опираясь на которую уже можно найти решение. Вот только у нас не было такого мастера и все это, несмотря на то, что явно отдавало бредом, происходило взаправду.
– Может попробовать в стены постучаться? Или в дверь? Тут перегородки картонные – сколько раз нам стучали, когда мы засиживались! Вдруг отзовется кто, мало ли.
