Крыса в платье - страница 22

– Кхм, – Вечный прокашлялся, – И что бы это значило? То есть у нас теперь, вообще, кардинально разные картинки будут? Мне больше вот что интересно, то, что мы видим за окном, это на самом деле происходит, или мы просто смотрим на то, что нам показывают?

Мы переглянулись.

– Хрен его знает, на самом деле. Тут что-то утверждать точно, по-моему, в принципе гиблая затея. Мы и так ничего не понимали, а сейчас все как раньше, только еще непонятнее. Если смотреть шире – в целом, мало, что поменялось. Просто картинка за окном стала более разнообразная. Но ведь она и раньше отличалась, только не так кардинально. Но суть не изменилась – мы до сих пор не знаем, где мы и что с нами…

– Тихо, – Нэйра пробралась между нами, подошла к стеклу и, загородив, нам практически весь обзор, начала пристально что-то рассматривать. Мы притихли, лишь иногда пытаясь разглядеть, что она там изучает. Однако из-за ее спины видно было очень плохо, а потеснить мы не решались. Спустя какое-то время, Нэйра сама повернулась к нам.

– Есть зеркало?

– Да, – засуетился я. Бросился в ванную, вытащил небольшое зеркальце и, вернувшись, протянул его Нэйре. Та, ничего не поясняя, взяла его и повернулась обратно к окну. Заинтригованные окончательно мы, по-моему, даже дышали через раз. Не поворачиваясь, Нэйра отложила зеркало, протянула руку, нащупала лежащие на столе листок и ручку, сгребла это все и что-то застрочила. Мы терпеливо ждали.

Спустя какое-то время, Нэйра повернулась к нам и многозначительно взмахнула листом.

– В целом, я с трудом понимаю, что тут происходит, но вырисовывается совсем нестандартная ситуация. Какое у нас сегодня число?

– Двадцать первое вроде, – Вечный заглянул в телефон, – Ну, факт – двадцать первое число, все правильно помню.

– И хрен ты здесь угадал! Вот смотрите! Мент за окном вполне внятно только что написал на протоколе своем…

– Каком протоколе?, – влез я в разговор, – Чего еще вдруг за протокол? Кто-нибудь, вообще, понимает, что происходит.

– Дальше – больше, – пожал плечами Хан, беря у Нэйры листок и вглядываясь в написанное, – протокол составлен при осмотре квартиры пропавших без вести. То есть, потерянцы, это вы без вести пропавшие. И, судя по всему, вас и ищут.

– Ну, охренеть теперь!, – только и смог выдохнуть я. Как мы могли потеряться, если мы вот они сидим и из квартиры никуда не выходили. Да и выйти особо не можем, – Слушай, а что там с числом было? Ты начинал что-то говорить, вроде.

– Протокол составлен двадцать девятого числа, – металлическим голосом отчеканил Хан.

Мы ошарашено глядели друг на друга, абсолютно не представляя, что сейчас делать.

– Это что получается, – Нэйра схватилась рукой за стол и, словно подрубленная, упала на табуретку, – Мы здесь несколько дней? А там, в нормальном мире, нас нет? Мама…

У нее перехватило дыхание. Мы стояли вокруг молча. Нэйра обвела нас глазами и вдруг как-то совсем неожиданно разрыдалась. Нет ничего более чудовищного, чем ощущение полной беспомощности, когда твоя девушка плачет. Когда у нее прям совсем беда, а ты стоишь, и пользы от тебя… А никакой от тебя пользы! Абсолютно ты бесполезное животное.

Не придумав ничего лучшего, я потянулся было погладить ее по голове, чтобы Нэйра хоть немного успокоилась, но она отмахнулась. Я присел рядом, приобнял ее, стараясь не обращать внимания на попытки вывернуться. Нэйра несколько раз дернулась, стараясь сбросить мои руки, потом повернулась ко мне, уткнулась в плечо и зарыдала в голос. Параллельно она пыталась что-то сказать, но разобрать хоть что-нибудь было нереально. Некоторое время мы так и сидели: мы с Нэйрой в обнимку около стола, Хан на подоконнике, Вечный стоял в дверях кухни. Он сделал небольшой шаг внутрь кухни и даже попытался что-то сказать в утешение, но Хан замахал на него руками, и Вечный благоразумно решил дождаться естественного окончания истерики. Но Нэйра, казалось, и не собиралась останавливаться – со слезами выплескивалось все напряжение последних суток, все непонятные и пугающие события, переживания за родных, да и за себя, если уж быть предельно откровенными. Поэтому мы просто сидели на кухне под всхлипывания и прерывистое бормотание.