Как будто не было за спиной пятнадцатилетнего геймерского стажа, одно из основных правил которого гласит: «Никогда, ни при каких обстоятельствах не трогай предмет, свойства которого тебе непонятны!». Способность думать, по всей видимости, в тот момент у меня была отключена.
Пока я сидел и крутил в руках карты, связанный начал ворочаться, приходя в себя. Разлепив глаза, он попытался утереть лицо рукой. Ага, конечно! Чтобы разлепить мою пластиковую конструкцию, нужна была, как минимум, бензопила. Пленник попытался принять хоть сколько-нибудь удобную форму (что при условии крепко стянутых вместе запястий и лодыжек было, мягко сказать, затруднительно). И в этот момент он заметил, что я делаю.
– Идиот, – обреченно выдохнул он, закатывая глаза, – На хрена ты их взял? Жить надоело?
Несколько оторопев от неожиданного поворота, я бросил карты на стол и, повернувшись к сидящему, уже было приготовился высказать все, что я думаю о подобных визитах, наставлениях и в целом визитах. Брошенная мной колода веером развернулась на столе, а крайняя карта, скользнув дальше, закувыркалась в воздухе, опускаясь на пол. Связанный застонал, как будто я у него на груди вырезал свои инициалы. Нагнувшись, я подобрал карту.
– Джокер, – отметил я, – бывает же так. Жаль, не в покер играем – сидел бы ты без штанов. Но эта идея, тем не менее, применима не только к ситуациям за картами. И может быть вполне реализована и вне игры. Я, как бы неожиданно это сейчас не звучало, крайне негативно отношусь к попыткам нанести мне всякого рода травмы. И уж точно не восторгаюсь, когда для этого вламываются ко мне домой.
В кухню, где мы сидели, лениво зашел кот, презрительно покосился в сторону пленника и проследовал к своей кормушке. Мы оба проводили его взглядом.
– Так вот, возвращаясь к вышесказанному, – снова повернулся я к сидящему, – Очень бы хотелось уточнить несколько моментов, которые буквально не дают мне спокойно спать последние несколько часов. Начнем с самых простых. И ты в показаниях не запутаешься, и я как-то объективнее буду представлять себе ситуацию. Итак, для затравки первые два: кто ты и какого, твою мать, хера?
Пленник с ненавистью посмотрел на меня, но отвечать на поставленные вопросы не спешил. Напротив, отвернулся в сторону и сделал вид, что, вообще, не замечает меня. Я начал чувствовать, как внутри начинают расти вполне предсказуемые злость и раздражение.
– Я повторю, на всякий случай, еще раз, вдруг мой собеседник дебил. Я, возможно, сейчас неокончательно донес свою мысль до вас, вьюноша.
Когда-то один из моих знакомых сказал мне, что при достаточно продолжительном наблюдении за мной, можно легко сказать, когда я взбешен. Я перестаю громко говорить и начинаю обращаться к человеку, который меня довел до белого каления на «Вы». Оглянувшись на свое поведение, я был вынужден с ним согласиться.
Связанный постарался сделать так, чтобы все его презрение легко читалось у него на лице, и сплюнул на пол. Это стало последней каплей – я размахнулся и от души врезал ему по морде. Ударившись о стену, незваный гость еще раз посмотрел на меня и процедил:
– Полегчало? Бить связанного…
– Легко, приятно и главное – безопасно, – закончил я за него, нанося удар с другой стороны. Не то, чтобы я был законченный садист, получающий удовольствие от страданий беззащитного живого существа, но меня тоже можно понять. Еще неизвестно, как бы он себя повел, окажись я на его месте.
