Зина покачала головой.
– Прости, cher ami, не могу. Не годится надолго оставлять молодого мужа одного. Петербург полон соблазнов, мало ли что может случиться.
– Ты не уверена в своем муже? – удивилась Ольга.
Зина рассмеялась.
– Ну конечно, я в нем не уверена! Как можно быть уверенной в молодом и красивом мужчине? Нет, я в нем совсем не уверена, потому и тороплюсь домой. Так что, – она с сожалением развела руками, – пора нам прощаться. Вели подавать мой экипаж, а я пойду одеваться.
Зинаида ушла и вскоре вернулась в гостиную. В сердце Ольги невольно шевельнулась зависть, когда она увидела прелестную шубку подруги из аметистового атласа с горностаевым мехом. Новомодный капор графини был также отделан горностаем и украшен страусовыми перьями.
– Ну что ж, дорогая, прощай? – Зинаида обняла подругу и с чувством поцеловала. – Как приеду, тотчас напишу тебе.
Подхватив юбки, графиня скрылась за дверями, и вскоре до слуха Ольги донесся шум отъезжающего экипажа.
– Уехала, – с тоской промолвила Ольга. – А я осталась здесь, в этой ненавистной глуши!
Петербург, спустя четыре дня
Граф Евгений Борисович Лопухин возбужденно кружил по кабинету. Иногда его взгляд падал на шумный Невский проспект, и его лицо озарялось самодовольной улыбкой. Подумать! Ни один из этих людей, разгуливающих внизу, не знает того, что теперь знает он. Ни один из его светских приятелей, недругов, сослуживцев. Тайной владеют лишь двое: он и маркиз де Фурвиль.
– Тысяча чертей! – воскликнул Евгений, потирая руки. – До сих пор не могу поверить в такую удачу. Вот уже второй день я чувствую себя так, как, должно быть, чувствовал себя ваш Наполеон накануне взятия Тулона. Миллион золотом и бриллиантами! Тут есть от чего потерять голову.
– А вот этого, мой любезный граф, как раз и не следует делать, – с усмешкой возразил де Фурвиль. – Ваша голова, а точнее, ваш ум и ваша смекалка нам скоро понадобятся. Не забывайте, что главный успех предприятия зависит от вас. Ибо без вас, – маркиз незаметно поморщился, – отыскать сокровища Бонапарта мне будет нелегко. Собственно, потому я и решил поделиться с вами своей тайной.
– И вы не прогадали, маркиз, – заверил Евгений. – Посудите сами: кто, кроме меня, может приехать в Смоленскую губернию и начать поиски сокровищ, не вызвав подозрений? Я и только я! И я вам объясню, почему.
Он опорожнил наполненный вином бокал и снова повернулся к маркизу.
– Во-первых, я хорошо знаю смоленскую дорогу и расположенные на ней именья. Во-вторых, в восемьсот двенадцатом году мой полк буквально шел по пятам убегающего Наполеона, и мне известны места его остановок. И, в-третьих, – он красноречиво помолчал, – именно в этих краях находится имение подруги моей жены, а также имение ее дядюшки, где эта молодая особа сейчас проживает. А как вы сами только что рассказали мне…
– …Награбленные Бонапартом сокровища зарыты в одном из этих имений, – закончил за него де Фурвиль. – Под музыкальным павильоном, в парке одного из них.
– Под музыкальным павильоном, – задумчиво произнес Евгений. – К несчастью, такие павильоны имеются почти в каждой усадьбе, даже захудалой. Это затруднит наши поиски, но не беда. Родные Ольги Чижевской охотно нас примут. С их соседями мы быстро перезнакомимся. Нас начнут приглашать на обеды и вечера, мы осмотрим усадьбы и парки и решим, как ловчее действовать.
– Прекрасно, – улыбнулся маркиз. – Я вижу, я в вас не ошибся. – Наполнив опустевшие бокалы, он вручил один из них Евгению. – Итак, граф, за удачу нашего предприятия! И еще одно, – его взгляд предостерегающе блеснул. – Смотрите же, друг мой, не проболтайтесь никому о нашей тайне! Даже вашей супруге.
