Мы подобрались к предположительному центру, представляющему из себя пару площадей, соединенных несколькими относительно оживленными улицами.
– Если ты про курсы, то нет, – ответил Эдо. – Чешский я дома выучил. Предки решили, что мне незачем тратить целый год, и заставили ходить к репетитору четыре раза в неделю после школы. А спорить с ними бессмысленно, сам понимаешь.
– Понимаю, чувак. Самому пришлось целую вечность втирать про европейский диплом и ипотеку.
– Ипотеку? – с недоумением переспросил он.
Мы завернули на широкую улицу, ведущую вниз от главной площади, и линия горизонта утонула в воде. Я объяснил Эдо, что имел в виду, и коротко рассказал свою историю. О том, как ехал в Прагу и каким образом меня занесло в Градец. Я умолчал, что в глубине души еще задавался вопросом «А что, если?». Он закивал, и я подумал, что наступила его очередь делиться откровениями, но в воздухе резко запахло специями, и мы очутились в неприметной кебабной. Поэтому Эдо лишь подытожил:
– Надеюсь, что и здесь можно будет нормально оторваться.
Я подметил, что какие-никакие, но общие интересы у нас имелись. По крайней мере, для налаживания дружбы в восемнадцать желания оторваться вполне достаточно. Пусть я все еще пытался понять, хотелось ли мне с ним дружить, выбор у меня был небольшой.
Эдо заказал себе дурум с сыром под острым соусом и посоветовал мне сделать то же самое. Кебаб был для меня универсальной едой, подходящей для любой ситуации: поздний воскресный завтрак, ночная закуска, перекус у истоков неизведанной жизни. Полноватый турок вручил нам увесистые свертки, практически полностью состоявшие из мяса. Расплатившись, мы перешли через дорогу и по рекомендации Эдо перелезли через невысокий забор. Пробившись сквозь плотную листву, мы оказались прямо на берегу озера.
– Здорово, а? – Он расправил руки, как крылья, и покрутился, придав моменту щепотку величия.
Мы грохнулись на единственную скамейку, стоявшую посреди небольшой заросшей лужайки, спрятанной за неухоженными деревьями. Вид с нее открывался захватывающий: Вайгар объединял целый город, расположенный кругом по его границам. Минувшее лето понемногу сдавало позиции, позволяя осени окрасить мир в свои цвета; нас окружала целая палитра. Мы стукнулись дурумами и не перекинулись ни словом, пока не добрались до второй половины вкуснейшего кебаба в моей жизни. Я невольно задумался, как часто мне теперь предстояло оказываться здесь в самых разных состояниях и при самых непредсказуемых обстоятельствах. Почему-то хотелось, чтобы мой сосед думал о том же.
– Тут и правда клево. Спасибо, что показал это место. – Я бросал кусочки лаваша жадным уткам, сбившимся в кучу у берега.
– Обращайся, – ответил Эдо с набитым ртом. – Самое крутое в этом месте то, что никто и никогда не найдет его за такими зарослями. – Он тыкнул остатком своего обеда в беспорядочно разросшиеся деревья.
– Ты же нашел, – заметил я.
– Если честно, мне его Сара пару дней назад показала. – Утерев со рта соус, Эдо достал две сигареты и передал одну мне, не уточняя, курю ли я вообще.
– Курение убивает. – Я процитировал надпись на пачке и щелкнул зажигалкой. – А Сара – это кто?
– Ага, только мы слишком молоды, чтобы об этом париться. А Сару ты еще увидишь, поверь.
Мне сделалось любопытно, кто такая эта Сара, как она нашла это место и не будет ли она злиться на Эдо за то, что он мне его показал.
