Мне, кажется, удалось сбить с него это уверенно-агрессивное высокомерие хозяина жизни и ситуации. Он рассмеялся, хотя и невесело.
– Знаете, я еще не отказался окончательно от мысли стать президентом этой несчастной страны. Не знаю только, насколько это нужно мне. В том, что я нужен России, я не сомневаюсь. Впрочем, извините за неуместный в деловом разговоре смех. А у нас с вами именно деловой разговор. Я возьму на себя смелость представить нас друг другу, чтобы впредь не возникало никаких недоразумений. Вы – Татьяна Иванова, частный детектив по кличке Ведьма, степень эффективности вашей работы, как меня уверяли, сто процентов. Именно этим вы привлекли мое внимание. Я – Родион Евстафьев. И это все, что вам нужно знать обо мне.
В этом он был прав. Вернее, в том, что остальное узнавать не было необходимости. Знала я о нем и без того достаточно много, как, впрочем, и почти все в Тарасове.
Родион Афанасьевич Евстафьев был и остается на сегодняшний день самым богатым и самым умным человеком в Тарасове. Оспаривает это утверждение только один человек в Тарасове – нынешний губернатор, сам претендующий на то же. Их постоянные стычки по экономическим и политическим вопросам постоянно муссируются средствами массовой информации, половину из которых финансирует Евстафьев, а вторую половину – областной бюджет. Недостатка информации ни о губернаторе, ни о его политическом сопернике тарасовские читатели в такой ситуации, как вы понимаете, не ощущают.
Я почти не читаю тарасовские газеты, но зато не пропускаю ни одного выпуска телевизионных новостей, поэтому о Евстафьеве знаю, пожалуй, больше, чем он сам. Если же брать абсолютно объективную информацию – сеть супермаркетов в центральных районах города, несколько нефтяных скважин, туристическое агентство, располагающее двумя четырехпалубными теплоходами типа «река – море», футбольный клуб, в котором Евстафьев является президентом и в команде которого играют по контрактам два бразильца, итальянец и аргентинец. Пожалуй, как когда-то говаривали в Риме, «сказанного достаточно».
– Знаете, Родион Афанасьевич, – ответила я ему, – я не буду наводить о вас справки. Чтобы нам договориться, достаточно того, что вы навели их обо мне. Ставлю один против пятидесяти, что знаю, о чем или, вернее, о ком у нас пойдет разговор…
– Не будем ставить наши деловые отношения в зависимость от теории вероятностей, – возразил он, отсекая мне возможность продемонстрировать свою интуицию. – Я хочу, чтобы вы нашли убийцу Ирэн. Мне нужно только его имя. И доказательства, что это его рук дело. О гонораре не беспокойтесь. Мне нужно от вас услышать одно: сможете вы это сделать?
– Когда я бралась за расследование своего первого дела, Родион Афанасьевич, я дала себе слово – как только я потерплю неудачу, я объявлю свое агентство закрытым и переквалифицируюсь в управдомы, как говорил один мой знакомый. До вашего звонка у меня было не меньше сотни дел. Но я до сих пор не порвала свою лицензию и у меня нет желания становиться управдомом…
– Так, значит, вы будете командовать парадом? Так, кажется, говорил этот ваш знакомый?
– Вы правильно меня поняли.
– Если вам понадобится какая-то информация или помощь, звоните мне в любое время…
И он, не прощаясь, растворился в эфире.
Настроение у меня значительно повысилось. Мне уже не терпелось тут же броситься в бой и начать активный сбор информации об Ирэн Балацкой, но надо было развязаться с этой дурацкой пленкой, разыскать которую я обещала Славке Кирееву. Сейчас весь мой утренний разговор с Киреевым представлялся мне каким-то неврастеническим бредом, особенно мое истерическое обещание найти пленку сегодня. Нужно кончать с этой бодягой побыстрее.
