Пока мы ели, я подумал, что пришло время узнать кое-что и о ее личной жизни.
– Вот вы расспрашивали меня, Гленда, теперь моя очередь: а вы замужем? – Я с трепетом ждал ответа.
– Да… но не сложилось. – Ее лицо скривилось. – Я много работаю. А он типа продавал машины, но на самом деле ничего не делал. Это была ошибка.
– Все мы ошибаемся иногда.
– Согласна. – Она взглянула на меня и улыбнулась. – Признаюсь, иногда я устаю от такой работы: вся эта нескончаемая гонка, жизнь в отелях, мотелях. Платят, конечно, хорошо, но… – Гленда пожала плечами.
– Не думали о том, чтобы снова выйти замуж? – спросил я, глядя на нее в упор.
Она застыла на мгновение, искорки в ее зеленых глазах вдруг погасли.
– Мечтать не вредно, не так ли? – Она отодвинула тарелку. – Спасибо, было вкусно.
– Кофе?
– Давайте.
В наступившей тишине мы долго смотрели на океан, сверкающий в лунном свете. Я страстно желал ускорить события, но понимал, что это будет ошибкой. Хотел сказать ей, что полюбил ее, что у меня куча денег, что у нее наконец будет дом, что мечтаю провести с ней всю свою жизнь, но решил прежде дождаться какого-нибудь знака от нее. Придется набраться терпения. В конце концов, у меня есть еще месяц.
По возвращении мы поднялись на лифте на десятый этаж, остановились у дверей ее квартиры.
– Спасибо, Ларри, это был чудесный вечер.
– Может быть, повторим завтра?
В задумчивости она смотрела на меня, затем покачала головой:
– Нет. Давайте завтра поужинаем у меня. Я что-нибудь приготовлю. – Она улыбнулась. – Как странно встречаются люди. – Гленда коснулась моей руки. – Завтра в восемь.
И, потянувшись ко мне, она легко поцеловала меня в щеку, улыбнулась и исчезла в квартире, тихо прикрыв дверь. Некоторое время я продолжал стоять, пялясь на дверь. Теперь я ясно понимал, что в ней происходят те же химические процессы, что и во мне, и боялся поверить в это.
Мы сидели рядом на кушетке. От единственной лампы падали тени. Мы только что съели самый вкусный в моей жизни ужин: крабовый суп и утиные грудки с рисом и соевым соусом. Выпили бутылку божоле, а также по три больших джина с мартини. Никогда еще мне не было так легко и хорошо. С кассеты, которую она включила, нежно звучала песня «Ночная синева» Бинга Кросби.
Это был мой личный момент истины – ее близость, вся атмосфера, золотой голос с кассеты, еда и напитки – все было одно к одному. Я ощущал, что вряд ли буду когда-нибудь чувствовать себя счастливее и комфортнее. Запомнить бы этот момент навсегда…
Говорить не хотелось. Хотелось просто сидеть там, будучи слегка навеселе, слушать этот голос, глядеть на нее – откинувшуюся на кушетку, с закрытыми глазами, и тени от потухающей лампы делали ее еще прекраснее.
Песня подошла к концу, и в этой довольно ветхой, но уютной комнате ощутилась внезапная пустота.
Она открыла глаза и улыбнулась мне.
– Все когда-нибудь заканчивается. – Она потянулась к магнитофону и выключила его.
– Это было восхитительно, – сказал я. – Ужин был восхитительным. – Я посмотрел на нее. – Ты восхитительна.
Она взяла сигарету, зажгла ее и снова откинулась на кушетку, но чуть поодаль от меня.
– Вчера вечером ты спрашивал, думала ли я о том, чтобы снова выйти замуж. Хочу тебе кое-что рассказать об Алексе, моем муже.
Я был весь внимание.
– Твоем бывшем муже?
– Мы все еще женаты.
Ощущение исключительного покоя покинуло меня.
– Ты все еще замужем? Я думал, вы в разводе.
