Губы “доброго и ласкового” сжались в плотную нить, а от взгляда черных глаз так и веяло позитивом. Ага. Поверила. В том, что он суров, убеждаться не надо - стоит только посмотреть, сразу все видно. А вот слово “ласковый” в контексте этой хмурой махины я и вовсе никогда в своем уме не употребила бы.
- Я люблю вести диалог, Владимир, поэтому обратилась к вам. У меня сложилось впечатление, что со стеной проще побеседовать, чем с вашим сыном.
- Веля, - голос мамы прозвучал слишком звонко, и раздразнил меня так же, как это бесящее “Веля”.
Сколько раз просила её так меня не называть, столько раз она так меня называет. И её никак не поправишь. Стоит сказать, что я Эвелина, как она выдает свое шедевральное: “я рожала тебя, произвела тебя на свет, и я же дала тебе это имя, так что прекрасно его помню”.
Я заметила краем глаза, как ладонь Владимира сжала ладонь мамы в успокоительном жесте. Сконцентрироваться не успела, ведь меня привлек вдруг зазвучавший бархатный голос.
- Я просто не люблю пустые разговоры.
- Макс, - теперь уже раздражение скользнуло в голосе Владимира.
- А тебе хватило трех секунд, чтоб понять, что вести глубокие разговоры я не способна? - усмехнулась, немедленно атакуя.
- Двух, - поправил он меня коротко.
- Дети, - взмолились хором мама и Владимир.
В моих глазах тем временем вспыхнул легкий интерес. Ну надо же, какая задиристая бука. Вызов мне бросает. Все внутри тут же на этот вызов откликнулось. Должна же я уделать его, показав, как он не прав! Должна же я показать ему, что во мне есть глубина, заставить его пожалеть, что так быстро списал меня со счетов, и заставить эти темные глаза блестеть от сожаления, что он был так несправедлив и опрометчив, поспешен в выводах. Не просто должна, а обязана! А раз обязана, то да будет так.
- У нас есть новости, - прочистив горло, объявил Владимир, отвлекая меня от своего сына и только начавшего зарождаться плана по его порабощению.
Я вернула взгляд на их руки и поняла, что зацепило меня перед тем, как молчун открыл рот и украл мое внимание. Кольцо на мамином пальце. Вот за что я зацепилась, и вот от чего отвлек меня шкаф.
- Я сделал твоей матери предложение, - сказал мужчина, глядя на меня. - И она, к моему счастью, ответила согласием.
Ох, наивный. Не спешила бы так радоваться. К счастью ли?
- Мы планируем расписаться без пышных церемоний, и улететь в небольшой медовый месяц в начале сентября.
Я удивленно посмотрела на маму, затем вновь на него. Сентябрь через неделю. К чему такая спешка? Мама что, боится, что у него глаза откроются, и он сбежит, поэтому его с корабля на бал тащат в ЗАГС и из страны?
Вероятно, растерянность все же отпечаталась на моем лице, потому что следом прозвучала еще более пугающая фраза.
- Ты не волнуйся, ты не останешься одна. Максим за тобой присмотрит.
В этот момент удивление промелькнуло и на непроницаемом лице сидящего напротив меня парня.
- Спасибо, конечно, за щедрое предложение, но я не нуждаюсь в няньке, - отрезала я коротко и бескопромиссно.
Словила на себе взгляд черных глаз. Как мне показалось, одобряющий. Если ему не нравится это так же, как и мне, значит я уже победила.
- Безусловно, - согласился с моим доводом Владимир. - Ты уже взрослая девушка, и способна позаботиться о себе. И все же мне будет спокойнее, если Макс возьмет на себя ответственность навещать тебя и следить за тем, что у тебя все хорошо и ты ни в чем не нуждаешься. Мне так же будет приятно, если вы найдете время друг для друга в своем насыщенном графике и наведаетесь в Роял на обед или ужин. Я предупрежу Рауля, и он обслужит вас по высшему разряду.
