Вера подошла к мужу и, вытолкнув его из комнаты, закрыла дверь.
– Она истеричка, – вполголоса произнес он, но Вера хорошо услышала его возмущение.
Последующие картины, что нарисовала Настя, были холодными, и даже более того, они стали мертвыми. Если в первых присутствовала жизнь и они могли лечить, в чем Вера много раз сама лично убеждалась, то последние картины высасывали энергию. Опять вернулась головная боль. Как только Настя заканчивала картину и бралась за другую, Вера относила ее в соседнюю комнату и поворачивала изображением к стене.
– Убирайся! Не хочу никого видеть! Что надо?
Уже с самого утра, так и не выйдя к завтраку, Настя кричала. Алексей присвистнул и покрутил пальцем у виска.
– Иди, – раздраженно сказала ему Вера и вытолкнула на площадку.
– Она так скоро свихнется. Ты ведь не будешь вечно ее опекать.
– Тебе пора на работу.
– Но…
Вера не дослушала мужа, закрыла дверь. С каждым годом нервная болезнь сестры проявлялась все чаще и чаще. Была ли тому виной смерть матери или то, что Настя так и не смогла никого полюбить, она не знала, но была уверена, без любви ее сестра не может жить.
– Нет! Что! Да пошла ты!.. Не хочу! Аааа!!!
Иногда Настя затихала, и в доме звенела тишина, а порой вдруг начинала кричать. Соседи жаловались, даже пару раз вызывали участкового, а тот пригрозил вызвать медиков, если Вера не справится с сестрой.
В последние дни столько переговоров, звонили из Ruhr gallery, что в Мюльхайм-на-Руре, после пришло письмо из Galerie Kunstreich. Агент из Kerstner напомнил, что Вера обещала составить каталог картин и выслать его к концу месяца. Через день Настя все забросила, даже те картины, что начала рисовать, так и не закончила. Она могла сидеть на диване целый день и смотреть в одну точку.
– Давай я тебя расчешу, – девушка не ответила, будто не услышала.
Вера взяла расческу, осторожно распутала клочки сбившихся волос. Любое неверное движение могло спровоцировать новую вспышку агрессии, но она должна попробовать. Настя сидела спокойно, несколько раз шмыгнула носом.
– Она тебе снилась?
– Кто?
– Маргарита.
Настя пожала плечами.
– Не помнишь?
– Нет. Почему я такая? Не хочу, а кричу. Самой больно, но остановиться не могу, и если ты пытаешься меня успокоить, тем больше хочется кричать. Почему?
– Ты волшебная натура, чувствуешь мир не так, как все, это видно по твоим работать.
– Давай уедем.
– Куда? – Вера закончила расчесывать и стала заплетать волосы.
– На море, я там ни разу не была, только видела фотографии и по телевизору.
– Море, оно такое огромное, такая масса воды. Здорово.
– И оно зеленое.
– А может голубое?
– Может и голубое, но в моих снах зеленое.
– Где живет твоя Маргарита? – поинтересовалась Вера.
– Не знаю, это же сон.
– Она не говорила тебе? Может прочитала название или что-то?
– Это всего лишь глупый сон, – сказала она, подняла руки вверх, и Вера сняла с нее грязную футболку.
– Идем в ванную, я тебя помою.
– Я ведь не маленькая, могу и сама.
– Но мне приятно это делать, да и ты просто постоишь под душем и выйдешь, а тебя надо привести в порядок.
– Там есть река, мост, а через дорогу лес.
– Так, что еще? Раздевайся.
– Авеста, это гостевой дом, а ближе к морю железная дорога, по ней идут поезда.
– Может мне удастся найти то место из снов.
– Это же сны. Считаешь меня глупой?
– Заходи, – Вера взяла шланг душа и пустила воду. – Не горячо?
– В самый раз. Твой Алексей прав, я истеричная. Вам надо съехать, а тебе перестать со мной нянчиться.
