– Н-даа. Телек-то чего не выключаешь?
Юра молча подошел, выключил старенький телевизор. Затем взял один из пакетов и начал выгружать продукты на грязный, заставленный посудой и чем попало, стол.
– Мамай у тебя в комнате что ль прошелся? Как можно за два месяца так засраться?
– Не нравится, чеши восвояси.
Егор, пожав плечами, молча вышел из комнаты. Юра посмотрел ему вслед, потом продолжил молча выгружать пакет.
Однако Егор не ушел. Через пару минут он вернулся, но уже с тряпкой и мусорным пакетом. Тоже молча подошел к столу. Подал пакет Юре.
– На-ка, подержи.
Юра с неохотой взял мусорный пакет. Егор сгрузил в него пустые бутылки, мусор, смел тряпкой крошки, продукты передвинул на чистое место. Затем собрал грязную посуду (сколько поместилось в руки) и вышел из комнаты по направлению к кухне.
Юра по-прежнему стоял с мусорным пакетом в руках. Потом нехотя пошел по комнате, начал складывать в него какой-то крупный мусор (бутылки, банки от пива, пакеты от сока, упаковки от чипа-чипсов, вытряхнул пепельницу). Егор вернулся с парой чистых тарелок и парой чашек.
Наконец-то сели ужинать.
Егор бросил взгляд на грязный пол у стола.
– Совсем один одичаешь. Заведи себе собачку хоть.. или кошку.
Егор попытался всмотреться в темное пятно на полу.
– Что это у тебя, кровь, что ли на полу?
Юра молча встал, подошел к окну. Ему не хотелось вновь об этом говорить, он стоял спиной к Егору. Возникла неловкая пауза. Рядом с окном в углу запылился мольберт, на котором незаконченная картина кошки. Рисовала Таня, но свои вещи так полностью и не забрала. Тут и засохшие кисти, и краски полувыдавленные, все покрылось немного пылью, как старая мебель.
– Да. Таня тут… упала.
Егор решил не трогать больную рану. Не хочет говорить. Не надо. Когда-нибудь это тоже пройдет. Тут услышал встречный вопрос.
– Как вообще сам? – спрашивал Юрка.
– Ленке рожать скоро. То анализы, то сохранение. Тяжело ходит. А ты как?
Егор спросил и снова постарался разглядеть в друге какие-то изменения, которые произошли в последние пару месяцев.
– Кошмары прекратились?
Потом еще немного поговорили и Егор уехал. Ленка позвонила. В комнате снова стало тихо.
Юра снова встал у окна. Егор думал Юра. Вот у них скоро родится ребенок. Здорово. Продолжение рода. И вырастет с любовью родителей. Не то, что они с Егоркой росли в детском доме. Уж лучше не вспоминать детство. Иначе опять не удастся уснуть. А кошмары, да, они снова вернулись.
Юра прошел в темноте к кровати, лег. Сам не заметил, как провалился в сон. Но тут-же заметался на кровати. Было видно, что его мучает кошмар.
Не какой-то, а тот самый, много раз повторяющийся и холодящий кровь. Детский кошмар. Юра жил с ним и рос: «Лес, река. Лето. Мальчик пяти лет убегает от кого-то в лесу. Он напуган. Обессилен. Задыхается от усталости. Одежда порвана, колени ободраны. Из последних сил ребенок подбегает к старому мосту, пытается перебраться через него на другую сторону реки.
Внезапно мост проваливается, и мальчик падает в реку. Вода уносит его и скрывает в своих водах. К мосту подбегает кто-то. Преследователь долго стоит, всматриваясь в воду. Затем уходит».
В этот момент Юра всегда в ужасе просыпался.
Пришлось снова подняться. Достал пачку сигарет. Курить начал, когда ушла Таня. Он знал, что для самбо это плохо и вообще никогда не увлекался этой вредной привычкой. Но раз уж пошел в дело алкоголь, то появились и сигареты.
