– Давайте вы нам лучше на следующей неделе расскажете про Тура Хейердала? – предложил Бригт.
Сосиска согласился, и на Ратушной площади мы оказались, когда еще не было и часу дня. Мы нетерпеливо слушали Сосискины наставления, а потом двери автобуса наконец открылись, и мы друг за дружкой, как телята по весне, вышли на улицу. Я заозирался в поисках Юлии, но и она, и две другие девочки из Хауге уже куда-то подевались.
Фруде хотелось немедленно пойти за магнитофоном, но до отъезда у нас оставалось еще пара часов, поэтому пришлось бы таскаться с этим магнитофоном по улицам. Мы направились на улицу Карла-Юхана, отыскали там музыкальный магазин и прилипли к полкам с пластинками. Да, это тебе не жалкая лавочка в Фредрикстаде. В этом магазине было все. Бригт взял пару пластинок, нацепил наушники и уселся слушать. Мы с Фруде рылись в пластинках.
– Андерс, – позвал меня Бригт, – послушай, тебе это наверняка понравится.
Я взял у него наушники.
Тяжелые гитарные рифы. А следом – песня, серьезная, емкая. I walk away, walk away, I will follow. Не сказать чтобы я прямо влюбился в нее, но мне показалось, будто я слушаю что-то важное.
Когда игла перепрыгнула на следующую дорожку, я снял наушники.
– Надо будет еще разок послушать. Это кто?
– U2, – ответил Бригт, – ирландцы. Очень мощные.
Я посмотрел на обложку. Boy. И фотография мальчика с голым торсом. Огромными, испуганными глазами мальчик смотрел на меня. Такая картинка кого хочешь растрогает.
– Я уже решил, что возьму The Wall, а иначе точно бы этот купил, – сказал Бригт. Он уже положил перед собой альбом «Пинк Флойд» с белой кирпичной стеной на обложке.
Наверное, я окончательно решился благодаря не музыке, а фотографии с мальчиком.
– Тогда я возьму этот.
– Круто, – обрадовался Бригт, – а дашь мне потом переписать?
– А то. – Мне было приятно, что теперь у меня есть что-то нужное Бригту.
Фруде купил The River. Ему было нужно хоть что-то в придачу к новому магнитофону.
Потом Бригт пошел в другой магазин за струнами для гитары. Мы с Фруде ждали его на улице, на лавочке. Весь город грелся под солнцем. Вокруг сновали мужчины в костюмах, бездомные, родители с детьми и девушки в белых юбках. Девушек в белых юбках было особенно много. И прямо в центре сидели мы. Настоящие граждане мира.
К нам направлялись две шикарные девчонки. Им было уже лет под двадцать, но они остановились прямо перед нами.
– Привет, – сказала длинноволосая брюнетка с ногами длиннее, чем у Барби, и в коротенькой юбочке.
– П-привет, – выдохнул я.
На ее подружке – блондинке, и тоже длинноволосой – была обтягивающая розовая футболка с таким вырезом, от которого я с трудом взгляд оторвал.
– Нам показалось, вы неплохие парни, поэтому мы и решили к вам подойти.
Мы с Фруде расправили плечи.
– Дело в том, что мы потеряли деньги, – от ее голоса, мягкого и нежного, меня окутала сладкая дремота. Мой дед держал пчел – так вот пчелы наверняка чувствовали себя похоже, когда дед окуривал улей и вытаскивал из него мед.
– Вот мы и подумали – может, вы нам подбросите немного на билет на поезд?
– Ясное дело, – Фруде уже вытаскивал бумажник, – вам сколько?
– Сорок крон.
Девушки подошли совсем близко, и пахло от них так сладко, что у меня даже голова закружилась.
Я вытащил из кармана две банкноты:
– Вот вам двадцатка.
Барби улыбнулась:
– Спасибо. Ты очень добрый.
Фруде открыл бумажник, и грудь девушки вдруг оказалась у него перед глазами.
