К концу этого рассказа Четвертый и Тот чуть не расплакались.
– Бедный ребенок! – шмыгал носом монах. – Сколько же всего ты пережил! Псих, Жир, может быть, мы сможем догнать разбойников и освободить его мать?
– И еще отобрать у них добычу! – добавил свин. – Мальчишка жирный, явно рос в достатке, значит, дом не бедный был. Слышь, малой, когда они ушли?
– Вчера утром, – ответил мальчик. – Только я не запомнил, в какую сторону они пошли – меня постоянно вертело на веревке в разные стороны, у меня очень сильно разболелась голова, меня тошнило и в голове у меня все перепуталось.
Услышав это, свин сплюнул и заявил, что на таких условиях никого и ничего найти невозможно, можно даже не париться.
В этот момент Псих, вопреки своему обыкновению, до сих пор не сказавший ни слова, очень странным тоном произнес:
– То есть ты почти двое суток висел вниз головой? А ты куда крепче, чем кажешься, малец.
И нехорошо посмотрел на мальчика. Очень нехорошо.
– Ну я не помню, может быть и не вчера! – заплакал мальчик. – Я же говорю – мне было так плохо, что у меня в голове все перепуталось!
– Допустим, – кивнул Псих. – Но ты попросил отвести тебя в деревню и пообещал щедрое вознаграждение. Зачем тебе в деревню, если твой отец убит, мать увели, а дом сожжен? И откуда ты возьмешь деньги на вознаграждение нам?
– Но у меня же не только папа с мамой были! – еще сильнее заревел мальчик. – Дед Семен, отец моей матери, живет на юной окраине села. Тетя Надя, сестра отца, – на северной стороне. Дядя Петя, брат матери и дядя Юра, брат отца живут в Братске. Отведите меня хотя бы к деду, он богатый, у него даже кличка деревенская – «Дерипаска». Я расскажу ему, что вы спасли меня, и он щедро отблагодарит вас.
Тут в разговор вмешался Четвертый, который сказал обезьяну:
– Псих, имей совесть! Ведь это ребенок! Что ты пристаешь к нему с расспросами? Ты как будто не слышал, что с ним случилось! Неужели тебе его не жалко?
Тут он повернулся к мальчишке
– Садись, мальчик, впереди меня на лося, мы тебя довезем до деревни.
– Ой нет, – заплакал мальчик. – Я и коней-то боюсь, а к вашему лосю я и близко не подойду.
– Хорошо, тогда садись на плечи к дяде Тоту, он тебя понесет, – предложил монах.
Тот улыбнулся и приветливо помахал рукой. Но мальчик заплакал еще громче.
– Нет, к нему я не хочу! Он выглядит как укравший меня разбойник, один в один, просто не отличишь! Эти его бусы из черепов, бр-р-р!
– А как насчет дяди Жира?
– Этого? Ой дяденька, умоляю, не отдавайте меня ему! У него на загривке такая жесткая щетина, что у меня от письки ничего не останется! Я хочу вот к этому дяде!
И он показал на Психа.
– Без проблем, малыш. Иди же ко мне, – нежно улыбаясь, сказал Псих.
Мальчик очень обрадовался и охотно согласился сесть Психу на шею. Псих посадил его и тут же определил, что тот весит примерно четыре килограмма, не больше.
– Ах ты гнусный оборотень, – улыбаясь, сказал Псих, специально отстав от спутников. – Поздравляю, гаденыш, сегодня твой последний день. Борзометр у тебя действительно зашкаливает – ты не только осмелился при мне проделывать свои штуки, но еще и ко мне на шею напросился. Пора тебе твою наглелку обломать.
– Дядя, я не понимаю тех слов, которые вы мне говорите, я из приличной семьи, – отвечал юный потерпевший. – Мои родители были сельской интеллигенцией.
– Я спрашиваю, а почему ты так мало весишь? – пояснил Псих.
