– Пойдём отсюда, всё кончено, – шипел Палач, оттягивая за шкирку подопечного. – Ты не умеешь воскрешать мёртвых, вроде бы. Случая, конечно, не было, но я уверен…
– Гляди! Дева еще тёплая! – прервал Юг, дёргая ремни на амуниции.
– Конечно тёплая, её заживо поджарили тупая ты деревенщина. А не поторопимся, нас любитель по горячее тоже подогреет до хрустящей корочки. О! Здравствуйте великий выжигатель!
– Отошли от нее, оба! – огненный силуэт шагнул из дыма наведя посох. Мехогар грубо отодвинул парня концом пакли, разглядывая поверженного врага. – У ожерелья светиться бруски. Барейка жива.
Услышав новость, влюблённый бросился к женщине и грудью закрыл бывшего противника. В глазах Юга блестел коварный огонёк: «спасал меня, спасёшь обоих».
– Не торопись отдавать жизнь за шапочное знакомство, – унимая ярость, толковал союзник. – Ты для нее расходный материал. Вспомни хлопок перед падением горящего столба. Это лопнула шаровая молния. Такая же в которой пыталась запереть меня. Теперь барейка создала укрытие себе.
– Но, но… там было всего пару секунд! – протестовал Юг, не понимая, к чему ведут намёки.
– Волшебница за миг до гибели разгрызла камень на груди и разом выпустила уйму энергии. Такое количество силы, словно глина для умелого мага. Жаль, времени не хватило. Чувствуешь горький запах? Барейка не успевала быть аккуратной. Она соткала шар, грубо отбрасывая лишнюю магию. Камень кровоточил и страдал, но ей плевать. И магия решилась отомстить. Взгляни, чародейка пострадала больше от собственной ворожбы, чем от огня.
– Точно-точно у оборванки только волосы, да спина подгорели! – вмешался Палач, приподнимая раненную, как кусок колбасы. – Зато одёжа заляпана какой-то чёрно-зеленой дрянью. По цвету сродни плавленому камню. Кстати, булыжник тю-тю из ожерелья.
Юг потупился. Львиную долю точёной фигуры покрыла пузырящаяся жижа. Цвет состава повторял оттенки пропавшей безделушки из ожерелья. Вязкая каша разъедала плоть, словно ржавчина. От уголков губ шли влажные чёрно-серые дорожки, разбавленные кровью. Ведьма действительно «разгрызла» бусы.
– Подумай! Ради этой драгоценности магичка превратила двух братьев в многорукое чудище. Заменила их души послушной молнией. Перекосила добрую половину горожан. А когда поняла, что выхода нет, раскусила камень, как орех лишь бы спасти свою шкуру. Тебя используют и вышвырнут, как сломанную игрушку. Не глупи. Дай завершить дело.
– Пошли ну-же! – понизив тон, шептал Палач, отводя хозяина на безопасное расстояние – Я хочу, как лучше.
– Как лучше? – откашлялась барейка, сплёвывая остатки булыжника. Она с трудом подняла голову. – А когда ты напоил хозяина в кабаке и проклял золото, которым тот оплатил комнату, тоже хотел помочь?
Юг стряхнул когтистую лапу и обиженно посмотрел на Палача. Невозмутимый демон даже бровью не повёл. У него попросту не было бровей. Ощутив разочарованный взгляд, мрачник когтем нарисовал опущенные губы. Маску сожаления подсвечивали ярко красные глаза. Угольки на сером лице пылали ненавистью. Единственное, о чём жалел дух, то, что хозяин уцелел.
– Я не могла взять проклятое золото! – барейка поднялась на локтях, из последних сил наполняя голос сожалением. – Иначе люди начнут шептаться, скажут, я монеты не различаю. Наш небольшой спектакль под окнами таверны единственный способ мне сохранить имя, а тебе оплатить долг.
