По большому жизненному счету, -увидеть две такие пары вместе, –можно было и не ехать дальше ни в какой круиз, а возвращаться домой, уже этого (Увиденного), хватило бы рассказывать на всю оставшуюся жизнь. Естественно, что абсолютное большинство пассажиров теплохода, сразу посчитали, что две эти пары, приехали из одного места и, наверняка, собираются пожениться, а не являются новобрачными, иначе бы не жили в разных каютах. Так решили многие, даже любители легкой жизни –Игорь и Жора. До самих же молодых, эта суть пока не дошла. И сестры, и братья, просто нашлись. Они чувствовали это, принимали и радовались этому чувству, но не могли дать ему объективную оценку, и с радостью отдались ему во власть, даже не пытаясь думать, в какую гавань приведет их этот случившийся жизненный, двух корпусный катамаран, разделить который на любые части, уже вряд ли получится. Поэтому они будут плыть дальше….
Иван уже несколько лет командовал тяжелым военным морским буксиром. Работал в Севастопольском военном морском порту, обслуживая нужды одного из подразделений Черноморского Военного Флота. Имел звание капитана третьего ранга, до этого -командовал, одним из сторожевых кораблей, служил достойно, был на хорошем счету у командования, и имел неплохие перспективы карьерного роста, пока не стал тем, кем стал. Он родился в 1945 году, уже после Победы. Сестра его, Анастасия, мать Григория и Павла, была старше его на пять лет, родилась за год до начала войны. Жили они тогда в Белоруссии. Во время оккупации, отец был командиром партизанского отряда, его мать -фельдшер и маленькая Анастасия, три года мыкались с ним по лесам и болотам. Дом их сожгли фашисты. Когда пришли наши, заболевшего легкими отца, перевели в степной Крым, работал он долгое время председателем сельсовета, мать – в местном медпункте. В сорок пятом году, появился Иван, а через десять лет -не стало отца. Иван рос заботами мамы и старшей сестры. Окончил десять классов. Как сына героя-партизана, его вне конкурса, приняли в военно-морское училище, в Севастополе, окончил его, нормально служил. Доверили командование сторожевым кораблем, женился, получил двухкомнатную квартиру, и все было нормально, до тех пор, пока не застал случайно дома жену, в постели с лейтенантом из политуправления Флота. Хорошо, что с ним был рядом его помощник, иначе бы Иван застрелил бы того политработника, а так – только два зуба выбил.
Но тот оказался чьим-то сынком, зафиксировал побои, пожаловался в особый отдел, жена свидетельствовала против Ивана, было быстрое расследование, и его спасла только прежняя безупречная служба. Оставили на флоте, в прежнем звании, но отправили командиром на буксир, как сам Иван выразился, –«заводить хвосты» приличным кораблям. И вот уже несколько лет, он этим и занимается. Живет один, с женщинами не дружит. Хватило и одной.
Особых проблем по текущей жизни не было, привык, питался на службе, не курил, иногда мог выпить с друзьями, но в меру. Он был настоящий белорус – степенный, думающий и неприхотливый, иногда- взрывной, но в пределах разумного. У них не только семья была такая, а весь род был такой. Крепкие, надежные, красивые ребята, и такие же представительницы женского пола. Примером тому могли служить его старшая сестра и два её сына, отправившиеся недавно в круиз по Черному морю.
Они-то отправились, а дяде своему, задали довольно серьезную задачу. Иван, приходя домой вечерами, перебирал привезенные ими золотые самородки и все думал и думал, что с ними делать, как правильно поступить, чтобы не влипнуть во что-нибудь еще более неприятное. Здесь пахло уже не снятием с должности, не разжалованием, здесь – золото, посягательство на прерогативы государства. Выхода было два – либо выбросить самородки, во время работы, на самом глубоком месте в море, либо – найти покупателя. Да где ты найдешь такого «золотолюбителя», чтобы не был связан со специальными службами?. Перебрав в голове сотни вариантов, Иван вспомнил про Наума. Вместе учились в училище, одно время он ходил у Ивана помощником капитана, правда, недолго, так как его удачно женили на дочке какого-то капитана первого ранга, занимающегося вопросами обеспечения Флота. Наум – сразу стал больным на все органы одновременно, был комиссован и уволен из плавсостава, а потом и со службы, вообще. Началась перестройка, он организовал вроде бы какой-то ремонтный кооператив и дальше его следы для Ивана терялись.
