Нежные руки, тоже любящие меня.
Ночью, опускаясь в тихую постель, я хочу его.
Но трудный день, прожитый с беготней и шумом,
Закрывает мне глаза,
Усталостью ложится на плечи,
И я засыпаю мгновенно.
А грусть не проходит,
Накапливается толстым слоем,
Как пыль на старинном комоде
В старинном доме шебертинском.
Николаша забылся, как мелькнувший за окном поезда и пропавший из виду дорожный полустанок, а смешные стихи остались. Прохор же, не в пример своему брату, вел решительное наступление на полную сомнений Веронику, не сдавая своих позиций ни под каким предлогом. Скоро о его предстоящей женитьбе узнала вся Шеберта, только сама «невеста» вела себя так, словно речь шла не о ней.
Возвращение в город сопровождалось приключениями и новыми знакомствами, как правило, не имевшими продолжения, но помогающими нам повышать свой уровень самооценки. Мы вдруг обнаружили, что в каждом мужском взоре при нашем появлении неожиданно вспыхивала нескрываемая заинтересованность. Незаметно для себя мы повзрослели и стали нравиться мужчинам.
Как-то вагон был забит солдатами и новобранцами. Все до единого смотрели на нас жадными глазами, словно каждый хотел откусить по кусочку. С нами в купе ехали парни, судя по всему, работяги, кочующие люди. Один из них, по имени Сергей, показался мне похожим на Николашу. Может быть, меня смутили такие же синие с поволокой глаза? Он вел себя почти высокомерно, но стоило скользнуть по нему взором, он тотчас же отрывался от книги и долго смотрел на меня.
– Как называется ваш аул? – насмешливо спрашивал он. – Есть ли у вас московский тракт? Не знаешь? Вроде, видела какую-то дорогу за опушкой?
Я выдерживала его взгляд, и глаза наши, встречаясь, не разбегались в стороны. Второй, Дима, отнесся ко мне по-братски. Мы улыбались друг другу, словно были знакомы сто лет. Когда со второй полки спрыгнул солдатик, Дима любезно предложил мне занять его место.
– Ой, какая твердая подушка! – ворчала я, пристраиваясь на жестком солдатском вещмешке. – Разве на такой уснешь?
– Привыкай, – сказал Дима. – Выйдешь замуж за офицера, будешь за ним ездить, придется спать на такой подушке.
– Нет, за офицера я не выйду, – возразила я. – Мне не нравятся военные.
– А что так? Все девчонки без ума от военных.
– А я – нет. Не люблю ходить по струнке.
– А за кого ты выйдешь? За работягу?
– Выйду за того, кого полюблю.
– Дело ты говоришь! – согласился Дима. Он вспоминал родную Украину, как некий уголок земного рая. – У нас такие яблоки, арбузы!
– Лучше один раз попробовать, чем много раз услышать, – резонно заметила я.
– Я пришлю тебе посылку с яблоками! – пылко обещал Дима. – Мамане напишу, она отправит.
Подъезжали к Иркутску мы самыми близкими друзьями.
– Ты жди, Настя, в середине июля, как только поспеют первые яблоки… – воскликнул Дима.
– … мы тебе напишем! – закончил фразу Сергей.
Прощаясь, он дружески пожимал нам руки, понимая, что как только мы ступим на перрон, наши пути разойдутся навсегда. Так оно и было.
