– А я думала Пуп земли, – пробормотала она.
Фёдор негромко прыснул, и они снова встретились глазами. Леське стало так хорошо и легко, что она свободно рассмеялась.
– Смех? – Алексей немедленно сощурил глаза, – я и не предполагал, что ты умеешь смеяться!
– Ещё как умею, – Леська опять посмотрела на того, на кого не следовало. Его щёки были гладко выбриты, а на подбородке притаилась маленькая родинка.
– Слушай, ты не хочешь быть моей девушкой? – Алексей заглянул ей в лицо.
– Что? – удивилась Леська. Кажется, он не заметил, что ей понравился другой парень.
– Моей девушкой не хочешь быть? – повторил Алексей так громко, будто не только Леська, но и Фёдор, и грузная женщина через дорогу, были туги на ухо.
Леська покраснела и на всякий случай оглянулась, опасаясь, что кто-то ещё, кроме их компании и толстушки, заметит её в обществе странного мажора, предлагающего ей средь бела дня то, что говорят только наедине.
– Нет, – покачала она головой, уставившись в асфальт. И понимая, что на этом он не успокоиться, добавила смелее: – Ты не в моём вкусе.
– Да ладно, я в чьём угодно вкусе. Верно, Федь?
– Ну, не в моём тоже, – Фёдор закатил глаза, после чего они снова рассмеялись. На этот раз она разглядела его густые брови и волосы на висках. Они немного топорщились над дужками очков.
– Ах ты, урод! – возмутился Алексей.
Солнце почти вошло в зенит, ещё немного и даже маленькие полоски тени, отбрасываемые домами, должны были исчезнуть. Леська поймала себя на мысли, что уже не горит желанием избавиться от новых знакомых – только от одного.
Он как раз вскинул на неё брови, будто ждал чего-то. Леська проигнорировала молчаливый вопрос, продолжая шагать вперёд.
– Ты что, не собираешься назвать нам своё имя?
– Бегу и падаю, – сощурилась Леська, пристально разглядывая чужака. На него она смотрела без смущения, он не вызывал у неё совершенно никаких чувств.
– О'кей. Буду называть тебя Красавицей, тем более, что это непреложная истина.
Услышав, набившее оскомину слово, Леська фыркнула:
– Ты не оригинален.
– И не пытался, моя Красавица.
Оттого, что к отвратительному эпитету он добавил притяжательное местоимение, Леську передёрнуло. Так и послала бы его куда подальше!
– Давай, поведу твой велосипед, – предлагая помощь, Фёдор зашёл с Леськиной стороны, чем снова дал ей повод посмотреть на него. Что это с ней?
– Спасибо, я сама, – покачала головой Леська, хотя предложение было приятно ей до умопомрачения. Если бы они шли вдвоём, она бы не отказалась от помощи, но они, увы, были не одни!
– Хорошо, тогда дай ведро! – не дожидаясь её ответа, он снял с руля Леськин скарб и спокойно зашагал рядом. Она в это время смотрела на свои пальцы: они все были испачканы ягодным соком. Мысленно Леська застонала и спрятала грязные ногти. Может быть, он не заметил?
Оттого, что Фёдор шагал рядом, она испытывала какие-то непонятные, совершенно новые ощущения. Была натянута, как струна, напряжена, тонко чувствовала его близость, как испуганное животное чувствует хищника.
В тени, на подоконнике минимаркета, развалилась трёхшёрстная кошка. Фёдор протянул руку и мимоходом погладил разомлевшее на жаре создание. Если он ещё и кошек любил… Хотя, впрочем, это не имело значения. Ей следовало бы подумать, как незаметно разойтись с ними, расстаться под каким-нибудь благовидным предлогом. Мало того, что они оба старше её оба…
– Вы не местные? – поинтересовалась Леся.
