Зарычал мотор. Они отъехали от обочины и развернулись на перекрёстке. Ночь полетела навстречу редкими огнями, ровной полосой разметки и ароматами морского города. Леська опустила стекло до упора и высунула голову наружу. Ветер был свежим, и постепенно все сомнения покинули её. Она вытянула руки из окна, чтобы поймать упругий поток. Волосы развевались за спиной и щекотали шею. Вихри окутывали её всю: плечи, тело, живот и ноги, скользили по коленям и ступням.
Скорость ей нравилась. Вот бы эта ночь никогда не кончалась!
Наконец, она вернулась в салон, поудобнее устроилась в кресле, глядя строго вперед. Она знала, что Фёдор не смотрит на неё, но отчего-то чувствовала, что он столь же полон ею, как и она им. Ощущение это приносило особое удовольствие, трепет, странную тоску. Скрещивая ноги, ставя локти на окно, откидывая волосы со лба – делая любое движение, она думала только об одном: замечает ли он?
Леська судорожно улыбнулась, понимая в глубине души истинное значение своей улыбки, веря в то, что может с её помощью изменить выражение его невозмутимого лица. Обладает силой, которую раньше не считала нужной использовать. Ей захотелось увидеть, как дрогнут его черты, услышать, как сорвётся стон с губ. Она сглотнула, охваченная странным чувством, не зная, почему ей вдруг стало так трудно дышать.
И только спустя несколько минут поймала себя на мысли, что ей надо прекратить думать о нём. Да, он не был откровенно красив и сексуален, как например, блондины Антон и Алексей. Но он нравился ей до умопомрачения – понравился с первого взгляда. А по хорошему он не должен был ей нравиться. По совести она должна сделать всё, чтобы не нравиться ему. Только так она сможет защитить его.
– Что завтра будешь делать? – спросил Фёдор.
Леська задумалась. Никаких планов у неё ещё не было, но сказать об этом она не могла. Ей хотелось закрыть глаза руками и сжаться. Когда же она придумает, наконец, как выпутаться? Ей безумно, до умопомрачения хотелось провести с ним завтрашний день…
– Утром буду отсыпаться, наверное, а вечером поеду на дикий пляж ракушки собирать. Мама мидии обожает, – она повернулась, наслаждаясь моментом, когда может без зазрения совести любоваться им, – а ты? – непроизвольная дрожь бежала по Леськиному позвоночнику. Её дыхание стало поверхностным, как если бы она боялась спугнуть его.
– Утром я обещал отвезти тётю на рынок, и потом придётся помочь ещё с кое-какими делами. После обеда мы поедем с ребятами в Ухтово. Поедешь с нами?
“Да! Да!”
– Надо у мамы спросить. – Жаль, что он не мог приехать прямо к рассвету и один. – Ты у тёти гостишь? – она задала вопрос очень осторожно: если спросить про каникулы, может зайти разговор об учёбе, а ей вдруг расхотелось говорить, что она ещё школьница.
– Нет. У отцовских друзей здесь свой дом. Он говорит, что не хочет слишком сильно докучать ей.
