Кукла госпожи Барк - страница 7

– Вздор!.. Неправда!.. Краснова или та, кто прикрывался ее именем, убита…

– Не знаю… Начсанчасти только что доложил, что она жива.

– Действительно чертовщина, – засмеялся Аркатов. – Духи, которые бродили в доме, по-видимому, существуют, и к их компании теперь присоединилось и привидение убитой Красновой.

И мы побежали к машине, ожидавшей капитана у ворот.

В санчасти возле возбужденного майора и удивленных, ничего не понимающих сотрудников стояла полная высокая женщина с круглым, типично русским лицом. Она была в форме капитана медицинской службы.

– Вот, рекомендую, товарищ полковник, военврач Краснова, – разводя руками, сказал майор.

Поднося руку к пилотке, женщина отчетливо отрапортовала:

– Товарищ полковник! Гвардии капитан медслужбы Краснова прибыла к месту службы. Задержка в пути произошла ввиду…

Я остановил ее и, войдя в кабинет майора, спросил:

– Где вы были эти три дня?

– Четыре, товарищ, полковник. В субботу вечером, когда я ехала сюда из сануправления фронта, меня при въезде в город задержал комендантский патруль, отобрал документы и до сегодня держал под арестом.

– Причины задержания?

– Лейтенант, снявший меня с машины, сказал, что документы не в порядке и для выяснения пригласил в комендатуру.

– Сколько человек было в патруле?

– Двое. Лейтенант и солдат.

– А в комендатуре?

– Не знаю. Я даже не могу вспомнить, что произошло дальше, так как, когда меня повезли, уже в машине мне стало плохо… дальше не помню ничего… какой-то туман… Очнулась час назад в саду, на окраине города, откуда я добралась до санчасти. Я могу приступить к своим обязанностям? – спросила Краснова.

– Это дело вашего начальства, – указывая на майора, сказал я.

– Документы ваши у меня, вы их получите вечером, – сказал Аркатов. – Говорить о том, чтобы вы не распространялись об этом приключении, я думаю, не стоит, – закончил он, и мы вышли на улицу.

– Ну, как, товарищ полковник, узел распутывается? – спросил он.

Я пожал плечами.

– А по-моему запутывается.

– И да, и нет. Вы сейчас куда едете?

– Опросить погорельцев, жителей того проклятого дома.

– А я в комендатуру. Итак, до вечера у генерала.

Жильцы сгоревшего дома были переселены в пустовавшее здание почтамта. Всего было пять семейств: Градусова, того самого инженера, о котором говорил посетивший меня человечек, и четырех других. Тут был и рабочий пивоваренного завода Соломин, и пианист Приорин, и та самая Елизавета Львовна, на которую ссылался таинственный человек.

Конечно, никто из них даже и не слышал ни о каких «привидениях». На мой вопрос, кто из них жил в той стороне дома, где произошел взрыв и откуда начался пожар, жильцы ответили: «Никто», а инженер Градусов удивленно сказал:

– Разве товарищу полковнику неизвестно, что вся передняя половина дома, начиная с парадного и включая большой зал, то есть центр здания, пустовала?

– Почему пустовала?

– До прихода наших войск там находился немецкий офицерский изолятор, и, хотя официально это не было известно, мы, жильцы, знали об этом.

– Как же немцы разрешили посторонним жить в том доме?

– А мы жили с другой стороны, отделенные глухой стеной от изолятора. Дом этот некогда принадлежал купцу Тестову, и купец своеобразно построил этот дом. Переднюю сторону он вывел фасадом на улицу, с парадным подъездом, с колоннами и львами, с просторными комнатами, большим залом, с паркетом и высокими окнами… То есть для себя. Для прислуги же и для сдачи в наем он отвел вторую, заднюю часть дома, совершенно изолированную от первой, с отдельным ходом, со своим двором. Поэтому нас и не тронули немцы. Вот приблизительный план этого дома… – И он быстро набросал его на бумаге.