Кукла криминального авторитета - страница 3

Секунда и я слышу звук захлопывающейся дверцы и, распахнув глаза, понимаю, что он вышел из машины. Подползаю к окну, всматриваюсь и вижу, как он подкуривает сигарету, и достает телефон из кармана брюк. Пробую открыть дверцу, дергаю за ручку.

- Не получится!

Вскрикиваю и отползаю назад. Твою же мать... Я даже не заметила, что в машине есть водитель.

Нащупываю руками упавший на пол пиджак, снова пытаюсь им прикрыться, после чего отворачиваюсь ко второму окну и поджимаю ноги к груди. Не собираюсь ни с кем общаться! Да и не время сейчас для дружеской беседы с элементами этикета. Делаю вид, что кроме меня здесь никого нет. Опускаю голову на колени и тихонько всхлипываю.

Как же я очутилась в таком положении? Я дочь влиятельного человека, можно сказать, самого влиятельного человека в этом городе. Мой отец-мэр и он здесь правит как царь и бог. По крайней мере я так думала до недавнего времени. Как оказалось, любому царю нужна помощь и защита. Потому что, если у тебя нет “крыши”, ты становишься пушечным мясом, от которого сразу избавятся, как только ты станешь мешать людям на их пути.

Я много чего слышала об этом человеке, но не знала, насколько все это было правдой. Сомневалась и думала, что люди все преувеличивают. Если бы все было так, как говорили, то такие, как Ян Рузавин, сидели бы уже не первый раз и не один десяток лет. И если мой отец является богом дня, то Рузавин правит городом ночью. И насколько я знаю, никто ничего не может ему сделать. Даже отец. Именно поэтому он пошёл с ним на сделку. Условием стала я... Точнее, я так думала, пока была младше. Но сейчас, когда мне было уже двадцать два, многие вещи открываются мне под другим углом. Теперь я понимаю, что была не условием и не целью, а лишь способом достижения той самой цели. А цель у Рузавина всегда остается одна — власть. Во всем городе. Над всеми.

- Мне нужно позвонить, — когда мужчина сел в авто, я решилась выдвинуть требование, пока ещё могла собрать остатки храбрости и что-то требовать.

- Звони, — Ян без интереса отвечает и утыкается в свой телефон.

- Но мой мобильный остался в сумочке в Загсе, — я недовольно отвечаю и даже не стараюсь скрыть обвинение в голосе.

- Ну, тогда не звони, — Яна словно вообще мало интересуют что я, что мои слова.

- Эй... - оставаясь сидеть на месте, я наклоняюсь в его сторону. Оказываюсь так близко, что получается невзначай заглянуть в его телефон. Он на меня не реагирует в принципе, и меня это начинает дико бесить. Именно поэтому я прямо перед его носом решила щелкнуть пальцами несколько раз, чтобы привлечь внимание.

- Ты что себе позволяешь? - Только потом до меня доходит, что окончательного потеряла страх, раз решилась на нечто подобное. Но мужчина тут же указывает мне на место, а оно даже не возле его ног, а под. Как грязь...

В этот момент Ян медленно отрывает глаза от телефона и, не поднимая лицо, сквозь темные ресницы, смотрит на меня в упор. Меня в этот момент словно ударяет наотмашь. Одним только взглядом. Как будто током простреливает...

- Послушай меня, маленькая сука, — в нем все кипит, но он чертовски хорошо контролирует свой голос, свои жесты, свое поведение, — ты, видимо, ещё не знаешь своего места! Но я тебе на него укажу!

- Да как ты сме... - я не успеваю договорить, потому что мужчина рывком тянет меня в свою сторону, больно схватив за руку.

Ян не преследует никакой другой цели, кроме как внести ясность, но только таким способом, какой доступен бездушной твари, которой он является. Именно поэтому я кубарём падаю с сидения и оказываюсь внизу. Тело кривится и замирает в непонятной позе, пока он снова начинает тянуть меня за руку вверх так, чтобы мои глаза встретились с его. Это очень больно и унизительно. Не потому, что являюсь чьей-то дочкой, не привыкла к подобному отвращению или живу в розовой сказке, где все падают передо мной ниц, а потому что я человек! Девушка, которая ничего ему не сделала, кроме как отказалась выйти замуж по собственной воли за самого жестокого человека города. Едва ли меня можно тут в чем-то обвинить. Но он смеет. Этот человек смеет делать все, что ему хочется.