- Прошу... нет... прошу... - Слезы начинают наворачиваться на глаза от страха. Неужели он и правда возьмет меня сейчас? Вот так...
- Блять! - Стискивает зубы и вытаскивает руку из моих трусов. Смотрит мне в глаза и, выругавшись так, что даже я не знаю таких слов, быстро поднимается с постели и уходит.
Я остаюсь лежать, с трудом осознавая, насколько мне только что повезло. Спасаясь от одного зла в своей жизни, чуть не угодила к другому.
Мне оставалось лишь верить, что не все было потеряно. Возможно, Рузавин был способен воспринимать доводы? Прислушиваться к рассудку? Идти на диалог? Может, не все было так плохо? Если оба успокоимся, то и разговор получится? Придём к компромиссу? В нем должно же было хоть что-то остаться человеческое! Возможно, он своеобразно ночью проявил участие и заботу, а только что понимание? Конечно, все это было в достаточно искаженной форме. Но мне хотелось верить, что под одной крышей я жила не с монстром, не с чудовищем, а с человеком! Тогда было б не так страшно жить...
22. Глава 22.
Оставаться в комнате мужчины мне не хотелось. Кто знает, может, он сейчас передумает и придёт, чтобы закончить начатое??? Из того, что я даже в силу своей неопытности поняла, так это то, что его тестостерон бил через край.
Быстро подорвавшись с кровати, я стремительно помчалась в свою комнату. Вот уже битый час сижу и вздрагиваю от малейшего шороха. Борюсь со всеми непонятными мыслями. Пытаюсь смириться с открывшейся мне правдой. Увидеть все в том свете, в котором белое окажется белым, а черное чёрным. Не оправдывать. Не обвинять. Не спрашивать реальность.
От осознания того, какой лже - Олег оказался гнидой, мне становится плохо. От понимания того, что именно Рузавин спас от жуткого будущего, еще хуже. Не хотела ничем быть обязанной этому зверю. Но, как ни странно, испытывала нечто, похожее на благодарность. Если она, конечно, была уместна в наших с ним отношениях. Если слово "отношения" вообще подходило к тому, как мы с ним... взаимодействовали.
В последнее время этот человек заставляет испытывать гамму слишком противоречивых эмоций и чувств. И мне очень не нравится то, что среди них есть нечто, что в зародыше напоминает интерес и благодарность. Меня смутил, насторожил и бросил в пучину противоречивых чувств его сегодняшний поступок. Это была забота? То, как он обеспокоенно ворвался ко мне в комнату и перенес к себе. Грубая нежность? В то время как он прижимал меня к себе во сне... Недовольство и согласие, когда я попросила его меня не трогать. Что случилась с человеком, который был готов растерзать меня еще в машине несколько дней назад, когда он похитил меня из Загса? Лучше бы он не менялся. Яна было гораздо проще ненавидеть, чем пытаться понять!
Просидев так еще немного, я вздрогнула от того, как заурчал от голода живот. Я не ела больше суток. Только пила как можно больше жидкости. Зато сейчас готова проглотить слона.
На носочках тихонечко подхожу к окну, чтобы хоть примерно понимать обстановку в доме. Машина Яна стоит во дворе, и хоть уже далеко не утро, мужчина все еще дома. Странно, работает в кабинете? Тогда мне нужно быть предельно тихой и осторожной, когда я буду проходить мимо дверей в "логово правды". Да, теперь у меня это место ассоциировалось именно с подобным выражением. Перехвачу какой-нибудь бутерброд и снова поднимусь к себе.
Вот только как бы осторожно я ни шла, в этом нет необходимости. Двери кабинета распахнуты настежь, а внутри никого нет. И только какие-то слишком веселые голоса доносятся с другого конца дома. Стараюсь не обращать на это внимание, так как подобное вряд ли меня хоть как-то может касаться. Делаю себе наспех сэндвич и уже делаю шаг, чтобы уйти, как отчетливо слышу голос Рузавина, а после, наигранно соблазнительный женский смех. Поверить не могу в свою догадку, но мне просто необходимо ее проверить.
