Я потрясла ее и, как мартышка, начала крутить в руках. Наконец сообразила, как открыть.
– Ки-ир! – Моему восхищению не было предела – в упаковке рядком покоились баллончики с краской. – Это же «Montana»! Класс!
– Не за что, – ухмыльнулся Кирюха. – Сможешь рисовать теперь сколько угодно!
– Только если ты со мной!
– Конечно. – Кирюха улыбнулся мне нежной братской улыбкой.
А в моей комнате уже вовсю праздновали мой день рождения. Только как-то кисло.
Валера и Нинка миловались в кресле. Юлька, красная от смущения, сосредоточенно выверяла пропорции водки и томатного сока. Она аккуратно расставляла полные стаканчики на столике, и их там набралось уже штук двадцать. По телику орала попсовая лабуда. Кирюха при виде стаканчиков изрек:
– Кто хочет поиграть?
Нинка отлепилась от своего бугая, Валера удивленно приподнял бровь, а Юля во все глаза уставилась на Кирюху. И тогда я сказала:
– Все хотят. Во что играть будем?
– В «Я никогда не…»
Кирюха уселся рядом с Юлькой, и та еще больше зарделась, но не отодвинулась. А вот мне пришлось взять стул – не хотелось тесниться на краю.
– Правила простые: каждый по очереди говорит «Я никогда не!..» и потом то, чего он никогда не делал. А те, кто это делал, выпивают. Кто не делал – пропускает. Выигрывает самый трезвый. Все очень просто! Я начинаю!
И Кирюха бодро передвинул на середину журнальный столик, на котором стояли стаканчики, тарелки, чипсы, оливье и прочая снедь. Потом, хитро прищурившись, окинул компанию взглядом и провозгласил:
– Я никогда не переезжал из своей квартиры!
Все, кроме него, потянулись к стаканчикам.
– Кирюша, – проворковала Нинка с Валеркиных коленей, – ты хитрый какой! Знаешь ведь, что и Сонька, и я когда-то переезжали!
Она погрозила ему пальчиком и засмеялась. В ответ Кирюха чмокнул воздух. Нинка и Кирюха знакомы с самого детства, но Юлька приняла это за откровенный флирт и покосилась сначала на меня, потом на Нинку и поджала губы. И так как она водила следующей, то сказала:
– Я никогда не ела в «Макдоналдсе».
– Да ладно!
От удивления Кирюха развернулся к ней и закинул руку на спинку дивана.
– И не хочется?
– Хочется!
– Дай я научу тебя плохому, – с улыбкой прищурился Кирюха, – свожу в «Мак».
Я отхлебнула из стаканчика и сморщилась:
– Кир, ты и так оттуда не вылезаешь. Пей давай! А то сидит тут самый трезвый, выиграть собрался!
После водил Валера. Он растерянно завертел головой, зацепился взглядом за Сейлор Мун на стене и радостно сказал:
– Я никогда не рисовал на стенах.
– Не может быть! – засомневалась Нинка. – Что, даже в детстве?
– Никогда, – подтвердил он, и Нинка разочарованно подхватила свой стаканчик.
Мне тоже пришлось выпить. Юлька с Кирюхой так и сидели, и между ними не поместился бы даже спичечный коробок. Рука моего соседа все еще лежала на спинке дивана. Вдруг он наклонился к Юлькиному уху и начал что-то шептать. Юлька засмеялась и покосилась на меня. Ну все понятно: Кирюха вещает, как я накануне первого сентября разукрасила школьный фасад! Он же не умеет рассказывать, как все было на самом деле – наверняка прикалывается!
– Давай, Нинок! – поторопила я, чтобы прекратить Юлькино хихиканье. – Твоя очередь!
Юлька сидела вся красная, Кирюха продолжал нашептывать.
– Я никогда не ела устриц! – выпалила Нинка.
Стаканчик подняла одна Юлька.
– Ну и какие они на вкус? – поинтересовалась Нинка, хрустя чипсами.
– Противные. – Юлька сморщила нос. – На сопли похожи.
