Эдера с ее безоглядной смелостью и экспансивным характером была лидером среди сироток. С прибытием аристократок ей пришлось отвоевывать прежний статус зубами, когтями и обаянием. Ей удалось если и не стать лидером для всех, то хотя бы установить вооруженный нейтралитет. Благородные перестали задирать простолюдинок, большинство начали держаться на почтительном расстоянии от Эдеры. Некоторые, самые разумные, завязали с ней приятельские отношения. И лишь княжна Лаэтана Риган по-настоящему подружилась с нею и с сиротой Розали. Так родилась самая невероятная, самая сплоченная троица друзей за всю историю Обители Святой Устины: сирота, аристократка и сирота-аристократка.
Их дружба устояла даже тогда, когда девочки начали созревать. Эдера и Лаэтана могли бы соперничать за статус первой красавицы обители. Обе, каждая на свой лад, были самыми привлекательными из воспитанниц. Будь на их месте кто угодно из послушниц – зависти и вражды не избежать. Но дружба двух красоток даже не пошатнулась.
Тысячелетнее достоинство древних королей не позволяло Лаэтане опускаться до мелких разборок "кто на свете всех милее". А Эдере вообще было безразлично, первая она красавица, пятая или десятая. Она никогда не интересовалась собственной внешностью, не любовалась собой в зеркалах, не прихорашивалась часами. Вокруг было столько интересных вещей, которые можно изучить, столько интересных шалостей, чтобы натворить, и столько интересных шуток учудить. И в себе, и в подругах она ценила веселость, смекалку и изобретательность на каверзы. До красоты, как и до происхождения, ей не было дела.
Девочки нежились под солнышком и вспоминали минувший экзамен. Лаэтана сказала:
- Рози, как же ты здорово рассказала про принца Лисоту и леди Орасу! Я аж заслушалась. И не только я. Все девчонки забыли про свои билеты – слушали тебя.
- Правда? – Рози очаровательно покраснела. Не от смущения – от удовольствия. Она знала за собой талант рассказчика и обожала, когда ее хвалили.
- Правда-правда, - подхватила Эдера. – А уж Лаэ и вовсе дала жару!
Эдера карикатурно сдвинула брови, вытянула губы в трубочку и передразнила подругу:
- Иссякла кровавая война! Ларгия, равно и Гвират, вошли в состав могучего королевства! Вчерашние враги стали сегодняшними подданными. Ней повелел Гвирату помочь заклятым врагам отстроить изничтоженный Ларгус, дабы загладить былую ярость и неистовство. Бок о бок дети победителей и побежденных воздвигли павший город из руин!
Подруги заржали. Розали шутливо лягнула Эдеру:
- Прижмите пафос, княжна Риган!
Эдера заменила пафос сарказмом:
- В этом весь "Великий" Ней. Выставил Гвират крайним – мол, его ярость сгубила Ларгус. А что сам хлопал в ладоши, когда гвираты "неистово" жгли город, и дровишек с маслицем исправно им подвозил – о том история помалкивает. А город отчего же не отстроить – место плодородное, а налоги лишними не бывают. Даже для великих героев.
Лаэтана призадумалась.
- Любопытно, какому богу поклонялся Ней? На юге и западе материка молились речным божествам. В Ларгии – Ларгу, в Славии – Славу, в Атрее – близнецам Атрам. Но Ней был родом с севера, а там не почитали речных богов. А ведь он тоже должен быть язычником. Но об этом нигде не упоминается.
- Ну да, - согласилась Розали. – Кем ему еще быть, раз веру в Создателя приняли на шестом веку от основания королевства.
- Опомнитесь, покуда не поздно! – с напускной важностью пробасила Эдера. – Вы речете о величайшем из героев рода людского! Великий Ней величайший во всем! Неистовейший из воинов, благочестивейший из верующих, искуснейший из знахарей, сладкоголосейший из поэтов, плодовитейший из отцов, многодетнейший из матерей!
