– А я знаю. Тимур Алхасович предупредил. На обед что желаете?
Милая эта Надя, до противного милая. Но это же не повод с ней ругаться.
– А сделайте плов. С курицей. Тимур Алхасович очень любит.
Надя кивнула и продолжила оттирать яйца. А я подошла к гарнитуру, захотелось еще кофе выпить. Включила кофемашину и ждала.
– Что ж вы не сказали, что кофе хотите? – обернулась на меня Надя.
– Да я сама справлюсь, – пожала я плечами.
После устроилась с чашкой кофе за столом.
Время шло. Час уже почти прошел. Я косилась на дверь в ожидании. И вот наконец мой охранник прибыл. Я сама открыла ему дверь и замерла у порога от удивления.
– Ну привет, Марго, – усмехнулся Равиль.
Вот какого черта именно он?
12. Глава 11. Тимур
Две недели назад...
Добрым нравом дядя Инал никогда не отличался.
Но я его любил. И за многое был благодарен.
Мне было двенадцать, а Георгу десять, когда мы с ним стали сиротами. Вот так в один день, я лишился своих родителей, а Георг своих. Погибли они вместе, вчетвером в одной машине ехали. За рулем была моя мама, не справилась с управлением в дождь. До нашего загородного дома в Абхазии они одного километра не доехали.
Дядя Инал забрал нас к себе. У него три дочери было, он мечтал о сыне, но как он сам говорил: бог не дал. Зато дал племянников.
Нас с Георгом дядя воспитывал строго. Впрочем и дочерей тоже. Мы получили хорошее образование, дядя все оплатил. По документам я русский, родился там, да и мать отца была русской, моя мама тоже. До гибели родителей я жил в России, в отличии от Георга. И когда мы повзрослели, дядя отправил нас обоих в Россию, чтобы развивать его бизнес. Я преуспел чуть лучше, помимо дела дяди занимался уже и своими. А вот Георг, лентяй от рождения, по факту на наших с дядей шеях сидел. Единственное, что он сделал сам – это выкупил за деньги, полученные от продажи дома его родителей, готовый бизнес. Ночной клуб. И слава богу дядя Инал там ни разу не бывал. Пуританские взгляды дяди не одобрили бы такого изобилия голых женских, танцующих тел.
Ночной клуб брата, кстати, большой прибыли владельцу не приносил. Зато очень сильно его самолюбие тешил.
Каждый раз приезжая в Абхазию, я у дяди оставался. Вот и сегодня я здесь. Уютно, тепло. По-семейному. Дом большой, с видом на горы, на втором этаже до сих пор оставалась моя комната. И я всегда в ней ночевал. Знакомые вещи, предметы, даже игрушки остались, к слову дяди ими нас редко баловал. Лучшим подарком он считал книги.
Средняя дочь Инала сейчас с ним жила. Эсма вдовой стала в двадцать пять лет, на руках маленький сын. Родни у мужа не было, вот дядя и забрал дочь обратно к себе. Даже в современном мире, на нашей маленькой Родине быть вдовой, да еще молодой, – плохой знак. Тем более детей у Эсмы быть больше не могло. Так что она смиренно приняла выбор судьбы, взяв на себя роль главной хозяйки в большом доме дяди. Который к тому времени тоже уже овдовел.
Мы сидели в саду, в летней беседке. Деревья вокруг были усыпаны оранжевыми плодами – поспевшей мушмулой. Помню, как в детстве мы ее собирали, тетя варила варенье. Вкусное, сладкое.
Обернулся, вглядываясь в деревья шелковицы. Тоже плоды созрели. Сочные, черные. А какое из них вино получается!
Сидел и любовался, пока Эсма накрывала на стол, а дядя в подвал дома направился, чтобы принести молодого вина к мясу. Он сам его делал, держал несколько виноградников.
