– Умственных, – буркнул дедок. – Единственное, что ты должен запомнить: семья для тебя должна стать всем.
– Да какая семья-то?!
– Твоя. Новая. Семья, – сурово отчеканил дедушка. – И ты сделаешь для нее все. Если понадобится, даже отдашь свою никчемную жизнь. Именно для этого я и перенес тебя сюда.
Ну, это дедушка уже загнул. Отдавать жизнь непонятно за кого? Серьезно?!
– Посмотрите на меня и на себя, – раздраженно, но очень-очень вежливо сказал я. – Что бы ни грозило вашей семье, вы сами сможете ее защитить одной левой. Той самой, которая по толщине приблизительно равна обеим моим ногам.
Дедок озадаченно посмотрел на свои руки, словно увидел их в первый раз. Затем повел плечами что моя голова – и поморщился:
– Староват я уже. А участвовать в жизни семьи не могу по объективным причинам, которые ты и сам скоро поймешь. Однако имей в виду: если кто-то из моих родственников погибнет, то ты тоже умрешь. Это уж я смогу обеспечить.
Так, а теперь и угрозы пошли. Ну супер.
– То есть мою смерть вы обеспечить можете, а смерть врагов своих родственников – нет? – все же уточнил я.
– Да, так все и работает, – подтвердил старик. – Ты не часть этого мира, на тебя я влиять могу. И ты можешь изменить судьбу моей семьи, поскольку являешься неучтенным фактором этой исторической линии.
– А, тогда все понятно, – с сарказмом ответил я, но старику явно было плевать на мои попытки выказать свое недовольство.
– Я дам тебе медальон, который подтвердит твою принадлежность к семье Михайловых, – продолжил он инструктаж. – Подделать его невозможно, как и надеть на человека не из нашего рода.
Старик протянул мне небольшой черный медальон на серебряной цепочке: кругляш с витиеватой буквой «М», обрамленной остроугольными узорами. Едва я коснулся медальона пальцами, как старик с удивительным для такой комплекции проворством ткнул чем-то острым в мою ладонь и с силой вдавил в нее медальон.
– Носи с честью и даже не думай опозорить его. Если понадобится, я найду тебя и в посмертии.
Разжав ладонь, я увидел, что выступившая от мелкого пореза кровь странным образом покрыла букву «М», окрасив ее в алый цвет. А еще через какое-то мгновение подарок оставшегося безымянным старика засветился красным светом.
– Все это, безусловно, очень занимательно, – проговорил я, продолжая рассматривать медальон. – Но вы до сих пор не сказали ни слова о том, куда я вообще попал. Что это за мир?
Вот только когда я оторвал взгляд от медальона и посмотрел на старика, его уже и след простыл. И камень, на котором он сидел, куда-то исчез. Да и сам я вдруг провалился в темноту…
Проснулся я от звука громких шагов, буквально бьющих в мои бедные барабанные перепонки. Словно в ухо вставили мощный слуховой аппарат, включили на максимальную чувствительность и начали танцевать рядом со мной чечетку. Да и вообще голова болела будто после серьезной пьянки.
«Нет, это определенно был не тутовник, – подумал я, приподнимаясь на локте и пытаясь протереть глаза. – Таких галлюцинаций у меня даже в лакокрасочном цеху не было, где я подрабатывал по молодости. А ведь в конце долгого рабочего дня мне даже выходящие из стены зомби как-то привиделись. Но дедушка-бодибилдер со скверным характером – это уже слишком».
Я выглянул из шалаша и уперся взглядом в черные, начищенные до блеска сапоги. Затем почувствовал, как лба коснулось что-то холодное. Ох, блин, это ж дуло автомата!
