И вот началось зрелище. Я до этого не раз бывала на эстрадных концертах и даже как-то раз на стадионе «Динамо». Но размах «Олимпийского» впечатлял. Мы сидели где-то на одной из средних трибун почти напротив сцены, но все равно это было очень далеко. Артист, выходящий на сцену, смотрелся как Дюймовочка, то есть не выше двух сантиметров.
Шоу было потрясающим. Свет и декорации поразили мое воображение. На сцене появлялись певцы, один лучше другого. Зал каждого встречал и провожал овациями. И вот наступила кульминация. Настал черед самой Примадонны. Она вышла в белом костюме: свободной блузке, мини-юбочке и белых полусапожках. Такая маленькая и хрупкая. Но, главное, Алла Пугачева запела.
Зал замер. Казалось, что огромный многотысячный стадион затаил дыхание. Была только музыка и ее голос, чуть с хрипотцой, и знакомыми интонациями. К концу первого куплета у меня из глаз потекли слезы. Огромные соленые капли просто скатывались по щекам.
Меня очень удивила такая моя реакция. Я – человек, можно сказать, закаленный зрелищами, не плаксивый, не сентиментальный. Да и Алла пела о переживаниях взрослой женщины, откуда мне их понять и вдруг проникнуться в семнадцать-то лет? И, тем не менее, я сидела и искренне тихо плакала.
Песня закончилась, грянули бурные аплодисменты. Примадонна что-то доброе сказала зрителям и запела вторую песню. Слегка придя в себя от своей неожиданной реакции, я стала незаметно озираться, разглядывая зрителей. Может быть, это только у меня, дуры впечатлительной, сдали нервы? Но нет, оказывается, вокруг плакали многие. Даже некоторые суровые мужчины смахивали слезу.
Алла овладела огромным стадионом полностью. Она смеялась и все смеялись, она грустила и все это невольно подхватывали. Я не могла понять, как эта маленькая куколка, половина мальчика-с-пальчика по виду из зала, могла так воздействовать на многотысячную толпу.
Рядом со мной сидела девчушка с театральным биноклем. Я попросила ее дать в него посмотреть. Девчушка миролюбиво согласилась. Сквозь окуляры бинокля Алла Борисовна выглядела ненамного крупнее. Конечно, уже можно было разглядеть черты лица и блестки на костюме. Но это ничего не меняло.
Ее хотелось слушать бесконечно. Вместе с ней плакать и смеяться, сочувствовать и сострадать всему: миру, жизни, людям, природе. Концерт закончился. Меня переполняли невероятные чувства и эмоции. Своих друзей в одевающейся толпе мы с Ленкой не нашли. И молча вдвоем медленно вместе с другими потопали по проходам, выстроенным милицией к метро.
В общаге, рухнув на свою койку, я еще долго не могла уснуть и думала о том, какая гениальная певица Алла Пугачева. Она актриса, она глыба, непостижимый талант. Видимо боженька, когда при рождении мазал елеем младенцев, капнул ей одну из самых густых капель своего благословения. И она это оправдала.
Аминь…
У нас на курсе оказалось четыре Лены. Клички давать было не принято. Но с легкой руки Светланы Арнольдовны одной из Ленок все же досталось прозвище – Малёк. Отчасти оно происходило от фамилии, плюс эта Ленка была маленького роста. Поэтому в данном контексте Малёк звучало как уменьшительно-ласкательное имя. К тому же Ленка этому и не сопротивлялась.
Малёк в нашем бесшабашном Д’Артаньянско-мушкетерском сообществе была мудрым Атосом. Рассудительным, интеллектуальным и сдержанным человеком. Она умела сгладить все бурные эмоции, все расставить по полочкам, а главное, предложить пути решения любой проблемы.
