– Я отпросилась и сейчас ухожу, буду теперь только завтра, – повторила Юль Васильна и стала разбирать бумаги на столе.
– Да, хорошо, я поняла, – поднимаясь из-за стола, сказала Мария. Она взяла связку ключей со стола. – Юль Васильна, я в лабораторию, дверь тогда закройте, пожалуйста.
– Хорошо. Где же мои ключи, – бормоча и продолжая перебирать бумаги, проговорила Юль Васильна, – а, вот они, нашла, – она положила связку ключей на стол и стала заполнять бумаги.
– До свидания, – выходя, сказала Мария, посмотрев на Виктора.
– До свидания, – закашлявшись, сказал Виктор.
– Витюня, постучать по спине? – всполошилась Юль Васильна.
– Нет, все в порядке, – откашлялся Виктор.
Он поставил чашку с кофе на стол, достал из кармана брюк телефон и стал быстро просматривать галерею фотографий. Виктор нашел скриншот картины XVIII века и, увеличив его, стал внимательно рассматривать, читая надпись под картиной с портретом молодой женщины. Ее каштановые волосы были собраны в высокую прическу, ярко-красное платье выгодно подчеркивало зеленый цвет глаз, на груди была приколота брошь в виде крупного цветка-трилистника с многочисленными бриллиантами и крупным изумрудом в центре.
Виктор потер глаза, снова посмотрел на портрет, потом на Юль Васильну. Она сняла очки и покусывала дужку, как всегда делала, когда была увлечена работой.
– Тетя, – Виктор решился отвлечь Юль Васильну, – а как фамилия Марии Владимировны, она давно у вас работает?
– Машенька? Белозерская фамилия. И да, она уже давно у нас работает. А почему ты спрашиваешь?
– Почему мы тогда раньше не встречались здесь?
– Ты и не мог с ней встретиться. С ней, знаешь, такая история приключилась, – отодвинула бумаги в сторону Юль Васильна и увлеченно стала рассказывать. – Она на два года брала отпуск без содержания, лет семь назад. Уезжала, под Кондопогой, говорят, в каком-то лесничестве жила. Знаешь, – Юль Васильна оперлась на стол и наклонилась в сторону к племяннику, – я думаю, что там была замешана несчастная любовь.
– Почему ты так думаешь? – Виктор отложил телефон.
– Так она вернулась, а через полгода ушла в декрет, двойню родила. А ведь не скажешь, – с завистью проговорила Юль Васильна и поправила тесную в груди кофточку.
– Что не скажешь? – не понял Виктор.
– По ее фигуре, что двойню родила. Фигурка как была до беременности, такой же и осталась. Генетика, наверное, – вздохнула Юль Васильна.
– Так я не понял, она замуж вышла, что ли, тогда?
– Так я говорю же, несчастная любовь, она одна двойню растит. И про отца детей никогда ничего не рассказывала. Ой, заболтались мы с тобой, пора идти, я все сделала. – Юль Васильна встала из-за стола, взяла стопку бумаг и стала убирать в книжный шкаф у стены.
На полках книжного шкафа стояли книги, брошюры, старые приборы и на одной из полок – спортивные кубки и фотографии.
– Идем, ты чашку оставь на столе, я завтра вымою, – закрывая шкаф, сказала Юль Васильна, и тут ее взгляд упал на фотографии. – Вить, смотри, вот фото с бала, после которого Мария уехала.
Виктор проворно вскочил с кресла, прихватив телефон со стола. Поправляя пиджак, он подошел к Юль Васильне и взял снимок. Виктор повернулся к свету и стал внимательно рассматривать его.
Пока Юль Васильна отвлеклась, подкрашивая губы, Виктор быстро сделал несколько снимков с фотографии, стараясь увеличить фигуру Марии при съемке. На фото она была в мужском костюме XVIII века.
