Ободрано всё и разорвано,
Уничтожена белая крепость,
Но осталось одно стекло —
Её бокса – на своём месте.
Она впилась в меня странным взглядом,
Прислонившись к стеклу всем лицом…
Это всё ничего, это только начало.
Я надеюсь, что это лишь сон.
В потускневших глазах загорелся огонь,
И улыбка ей рот застелила.
С расстановкой она облизала стекло,
Где лицо моё тогда было.
Моё ёкнуло сердце, застыло на миг
От волны несказанного страха.
Многих ли посещало признание в любви
Вот с таким плотоядным оскалом?
Прежде чем начался цикл безумия,
Я успел рассмотреть её тело:
Гений голода с печатью отчаяния —
Худое, костлявое, чуждое.
Рукава от рубашки разорваны,
