– Пойдём в сторожку, дождь начинается, – скомандовала она, поднимая Гену с земли. Он облокотился на её плечи и беспрекословно захромал в нужном направлении. Дождь всё усиливался. Варя захватила ещё обе сумки – свою и Геннадия, и так, вся увешанная сумками и больным, зашагала к сторожке. Не успели они добраться до домика, как ливень с перекатами грома, обрушился на них со всей своей летней дурью. В сторожку они зашли насквозь мокрые.
– Есть во что переодеться? Сейчас первые дожди – холодные, можно и простудиться, – Варя привыкла обо всех заботиться, тем более Геннадий был гость и больной.
Она тут же стала разводить огонь в небольшой печке. В это время Геннадий чем-то шуршал за её спиной. Затем вытащила из своей сумки платье, которое тоже оказалось мокрым.
– Ну и ничего. Пока дождь кончится, всё высохнет, – обнадёжила она то ли себя, то ли Гену. Геннадий, похоже, тоже не сильно расстроился неожиданным поворотом событий.
– Романтика! Ты любишь романтику, Варя? – перешёл он на «ты».
– Не знаю. Книги люблю читать, а самой не приходилось.
– Что?
Варя смутилась, впервые осознав, что находится в лесной избушке с молодым человеком, что в романтических книгах с этого и начинается романтическое приключение. Она тут же отбросила эти мысли. Любовь – это не для неё. Она знала, что – некрасива, и не страдала от этого, определив своё место в жизни – работа, семья, в смысле мама и бабушка. Молодые люди никогда на неё не засматривались, ничего не предлагали, она тоже не интересовалась любовью в применении к себе. У других – да, у подруг, в книгах и кино, а у неё – нет. И всё. Она не думала об этом.
Геннадий надел сухую рубашку, почему-то в его сумке вещи остались сухими, качество, наверное, получше было, и вытащил из своей сумки бутылку «Шампанского».
– Варя, я думаю, что в данном случае, не грех будет выпить.
– Я не пью.
– Тем более. Я буду твоим учителем.
Варвара всё время ловила себя на мысли, как легко было с Геннадием. Он был такой общительный, остроумный, галантный, что можно было подумать, что они знакомы вечность. К тому же он был красивый. Она это сразу отметила, но не придала значения. Она не умела кокетничать, к чему?
– А ты, почему не переодеваешься?
– У меня всё промокло. Да ничего, не простужусь, – отмахнулась она.
– А где же нам взять бокалы? – Варя тут же полезла в специальный ящичек над печкой и достала алюминиевые кружки.
– Какая-то волшебная сторожка, – всё-то тут есть, – засмеялся Геннадий.
– Это Захарыч постарался. Их тут в лесу много – таких сторожек. И в каждой есть дрова, соль, кружки, вода, иногда и хлеб. Ребятишки в лес ходят, охотники, – всем пригодится.
Варвара принялась рассказывать про Захарыча, а Геннадий тем временем ловко открыл бутылку с «Шампанским» и разлил пенистый напиток в алюминиевые кружки. Взять в деревню «Шампанское» его надоумил друг – Володька, который придумал себе кличку «Мазай», дескать, он как бы в лодке, а зайцы (имел в виду девушек) сами в лодку сигают. Володька считал себя бабником и очень этим гордился. Когда Гена сказал, что едет в деревню делать материал на тему дня, Володька – Мазай тут же пропел ему частушку:
По деревне я иду
И подарки раздаю –
Кому сына, кому дочь,
Надо Родине помочь.
– Ты там, Генка не теряйся, деревенские – они, ух, кровь с молоком. Возьми «Шампанское». Открывать не обязательно. Ты только покажи бутылку, – она твоя. Любая красавица не устоит. А захочешь сам выпить – откроешь.
