– Лучше не рыпайся, рыжая стерва! – рявкнул он мне в лицо, – Наверняка, ты уже дала своему парню! Видел я, как вы сосетесь с ним у общаги! Ну и дрищ! Что ты в нем нашла? Может, член у него большой? Так ты еще мой член не видела! Сука!
На меня накатил жуткий страх, он сковал льдом руки, ноги, даже горло.
“Что делать? Что делать? Что делать?” – стучало в голове.
– Помогите! Насилуют! Помогите мне! – снова закричала я, вот только мой голос стал глухим и осипшим.
Но кто ходит ночью по таким дебрям? Здесь даже собачники не гуляют! Только я, как дура, поперлась сюда за этим придурком! Меня никто не услышит. Я изо всех сил стала брыкаться, и он прижал меня к земле еще крепче.
Рука скользнула по моему телу. Он задрал кверху плащ и платье, схватил меня за бедра и яростно сжал их. Другой рукой он удерживал меня, прижимая к земле. Я чувствовала запах прелой, осенней листвы и запах его свежего одеколона.
– Ты что в стрингах? – удивленно спросил он, стянув с меня колготки и торопливо ощупывая мои бедра, – Ну ты, сучка! Настоящая рыжая сучка! Жаль, что темно и ни черта не видно!
Он рванул на себя тонкое кружево, и мои дорогущие стринги лопнули, превратились в разорванные красные лохмотья.
– Максим, прошу тебя, отпусти! Тебя же посадят в тюрьму за такое! – взмолилась я, чувствуя, что мне не выбраться в этот раз из его тисков.
Он усмехнулся и поцеловал меня в губы, яростно протолкнув в мой рот свой язык.
– Никто меня не посадит. У меня отец – прокурор. Пусть попробуют посадить! – ответил он и лизнул мои губы.
Сладострастно застонав, он коснулся ладонью внутренней стороны моего бедра, а потом просунул указательный палец в мою тугую и узкую, никем еще не тронутую вагину…
– Максим! Прошу, умоляю! Не надо! – зарыдала я.
Я редко плачу. Я сильная. Мама в детстве вдолбила в мою голову, что слезами горю не поможешь и, чтобы выползти из г…вна, надо что-то делать. Но мама не учла, наверное, что порой в жизни бывает так, что ты ничего не можешь поделать.
НИ ЧЕ ГО.
Кто-то берет и решает за тебя, ломает жизнь в одно мгновение.
Я сдалась и разревелась.
Максим раздвинул мне ноги и, шумно пыхтя, кое-как вставил в меня свой член. Адская боль пронзила мое нутро. Казалось, что он разорвал меня изнутри.
– Ну и тугая ты! Вроде взрослая девка, а все еще целочка! У меня с целочкой никогда траха не было! Ммм, какая ты…
Он стал двигать бедрами, вдавливая меня в мокрую траву. И с каждым его точком мне становилось все больнее и больнее. Я кричала, царапала его руки, которые удерживали меня, пыталась кусаться, но он был гораздо сильнее.
Толчки становились быстрее и яростнее. Я так сильно закусила губу, что почувствовала во рту вкус крови. Его член был огромным, он входил в меня так глубоко, что, казалось, пронизывал насквозь. В конце концов, он стал так неистово долбить меня, что я вся сжалась и подумала, что прямо сейчас умру, так мне было больно.
Но внезапно он застонал и повалился на меня, тяжело дыша мне в ухо. Его член все еще был внутри, я его чувствовала, но он как будто уменьшился в размерах. Значит, он кончил. Наконец-то…
Отдышавшись, парень поднялся на ноги, натянул штаны и пошел прочь. Потом оглянулся и сказал мне:
– Только попробуй кому-то рассказать. Найду тебя и вообще на куски порежу. Поняла?
Максим ушел, а я осталась лежать в темноте, на мокрой, холодной земле. Я дотронулась кончиками пальцев до своей растерзанной вагины, там все было в сперме – теплой и липкой. Мне стало противно, к горлу подступила тошнота.
