В их же обществе употребление крови из человека каралось смертной казнью. Даже не было ни одного увеселительного заведения, действовавшего подпольно, согласного на предоставление запретных услуг. Слишком велико было наказание. Казнили не только вампирское чадо, всю его семью, а так же тех, кто способствовал развращению общества. Мадам и других ушлых деятелей так же касалось наказание. Желающих расстаться с жизнью, даже за огромные деньги, не находилось.
И вот Уитни угораздило натолкнуться на молодого вампира, находящегося в стадии обострения. Или взросления? Она уже сама запуталась.
Сглотнув, Уитни вздернула подбородок к верху и, как можно строже, произнесла:
- Что Вы себе позволяете? Немедленно отпустите меня!
- Нет.
Одно слово, а эффект огромный!
Уитни растерялась, и липкая паника сковала сначала ноги, а потом стремительно овладела телом и разумом. Никогда ранее девушке не приходилось сталкиваться с открытым пренебрежением нравственных норм и физической грубостью.
И что делать дальше?
- Ты красивая. Очень.
Слова, произнесенные хриплым голосом, заставили Уитни вздрогнуть. К ней обратились на «ты». Как к ночной фее. Видимо, вампиреныш для себя уже всё решил, и взывать к доводам разума бесполезно. Он не отступится.
И что делать? Всемилостливая, помоги!
Уитни снова дернула руку.
- Отпустите.
Безрезультатно. Лишь дыхание зарвавшегося юнца участилось, да верхняя губа заметно приподнялась, обнажая удлинившиеся клыки.
Уитни смотрела на него, чуть прищурив глаза. Нельзя выказывать страх, ни в коем случае. Уитни верила в свою счастливую звезду! Она не может стать жертвой случайного нападения! Не может…
Но цепкая рука юнца, сковавшая её кисть, говорила об обратном.
- Не… могу.
С молодого человека слетела маска вежливости. Он часто прерывисто дышал, его лицо то и дело искажала боль, глаза лихорадочно блестели кровавым заревом. Свет от фонарей искажал тени деревьев, и они рисовали на его бледной коже замысловатые рисунки, вкупе добавляющие ему мистической жути.
Уитни понимала – ей не вырваться. Вампиры сильнее людей многократно. Даже этот юноша запросто сломает ей кисть, сожми длинные пальцы чуть посильнее. Надо говорить с ним, вразумлять и…молиться.
- Послушайте меня, молодой человек, - начала Уитни порывисто, забыв про первоначально выбранный холодный тон. – Вы совершаете чудовищную ошибку. Я вижу, что с Вами происходит… Вы голодны… Вы испытываете жажду определенного рода… И вышли в парк в надежде утолить её! Но Ваши действия… они незаконны! Они повлекут за собой разрушительные последствия! Если Вы убьете меня, осушите, то… Ваша семья! Подумайте о них! Они пострадают и…
Ей договорить не позволили. Чудовищная сила, заключенная в худом теле, рванула её вперед, и перед глазами Уитни вспыхнули звезды, когда она врезалась в мужскую грудь. Вампиреныш, устав её слушать, перешёл к активным действиям. Притянул её к себе, и теперь его горячее дыхание опалило ей щеку.
Уитни задохнулась, окончательно растерявшись.
- Я…не собираюсь Вас осушать, - вампиреныш говорил с трудом. По его миловидному лицу снова пробежала судорога боли. – Просто…чуть-чуть… Мне надо…
Чуть-чуть? Это сколько? И сможет ли он остановиться?
Да, в голове Уитни уже мелькали и такие крамольные мысли. Пусть покормиться, пусть изопьет её крови. Лишь бы освободил, лишь бы отпустил. Ну, на самом деле, не будет же он совершать кровавое преступление в центре Бьюри! Спокойного района, где преступность минимальна, и то, ограничивается мелкими кражами залетных воришек. Кровавые преступления не совершались многие столетия, о них можно было лишь прочитать в старых фолиантах, рассказывающих про Темные Времена, где зачастую невозможно было разобрать, что правда, а что - авторский вымысел.
