Как оказалось, парижское метро пахло не круассанчиками, а не самыми опрятными афроамериканцами. Хех-ха. Вот честное слово! И почему я не верила опытным путешественникам? Шоколадных зайцев в метро ехало больше, чем светлокожих мужчин в беретах и шарфиках. Если честно, я вообще никого еще не увидела в беретике. Но ни запаху парижского метро, ни французам без кокетливых беретиков не удалось испортить мой романтичный настрой. А стоило нам отыскать домик бабушки Амины, ох, а стоило нам это большого труда, внутренняя француженка во мне возликовала. Было ощущение, что я – Амели Пулен из фильма «Амели».
Как выяснилось еще на родине, мне принадлежала лишь квартира в антикварном домике, но что это была за квартира, и что это был за дом… это восторг. Настоящий французский шик. Дом с уютным внутренним двориком был увит зеленью. Ну очень красиво и романтично.
Стоило нам подняться на второй этаж в квартирку, как я стала пищать от восторга и прыгать от радости, совсем не думая о том, что Борька может вытряхнуться на пол. Высокие потолки, большущие окошка и прикольный балкончик с перилами из кованного железа – об этом можно было только мечтать, что я и делала последние десять лет. Казалось, я не у себя в квартире, а на какой-то атмосферной экскурсии.
– Боже-е! Ну какая же прелесть! – я провела пальцами по раритетному зеркалу в позолоте, а затем умчалась в прихожую, где на меня глядел в упор весь потертый антикварный шкаф. Ему, скорее всего, было лет триста... Кухонька дышала уютом и встречала удивительным скрипом старых деревянных полов. Светлый гарнитур и еще один шкафчик-гигант, притаившийся в углу. Только в таких домах с раритетной мебелью, где каждая вещь – целая история, а пол создает свою особую музыку, ты вдруг осознаешь, как прекрасна обычная жизнь.
– Ей, сумасшедшая, мы вообще есть сегодня будем? – Бурчал под одеждой Борька, держась за меня из последних сил.
– Будем-будем, – шепотом, чтобы мамулька не услышала, ответила я. – Но здесь такие цены, Боря, что пока обойдемся без икры, – ну не могла же я взять с собой пачку пельменей. – Мне еще нужно устроиться на работу, так что затянем немного пояса, – образно выразилась я. Ох, какие же в Париже кусачие цены – такие, что мои миллиончики поджав хвостик, поскуливали в уголке. Конечно, я рассчитывала, что в Париже дорого лишь в аэропорту, но была готова к любому повороту. Ага. Я точно не пропаду! Я просто не имею права так поступать, ведь от принятых Лесей решений зависит не только моя жизнь.
В общем, Борька проникся моим желанием заработать и даже подсказал, куда идти. Ага. Я была так ему благодарна, что забыла спросить, зачем ему мои параметры, и почему фирма, куда меня должны взять, имеет лошадиное название. Решила, соль в том, что мне предстоит работать с лошадьми. Ну как же это здорово! Для меня работать с животными – лучше, чем с людьми. Им все равно, насколько плохо ты говоришь на французком языке.
– У тебя же есть характер? – допытывался Боря. – Чувство ритма? Ты чувствуешь, когда нужно поворачиваться. А можешь вертеться? Понимаешь, когда следует не высовываться? Умеешь слушать и помалкивать? – по вопросам Бори я догадалась, что он хочет пристроить меня на какой-то ипподром. Или в шикарное поместье, где есть животные, за которыми нужен уход. Еще и название соответствующее – «Crazy Horse». Ага, необъезженная лошадь. Ха! Если я Борьку смогла немного усмирить, то и с лошадью справиться для меня не будет проблемой. Проспект Жоржа V – вот я и приехала. «Моя первая работа мечты!» – мысленно крикнула я, не понимая, как в таком небольшом здании может разместиться ипподром.
