На пути к своему жилому блоку (или, попросту, квартире) Алекс встретил Беллу и Риту, у последней на голове красовался венок, сплетённый из цветков местной флоры диковатой расцветки, прямо как у нарождающихся кролей: буро-красной, грязно-жёлтой, фиолетово-чёрной – ну, и так далее. Чистого колера не наблюдалось. Дамы испытующе уставились на потенциального (увы! и только) кавалера.
– Нравится? – томно осведомилась Рита.
– Что нравится? – замедлил шаг Алекс, в намерения которого никак не входило вступать в беседу с ищущими развлечений женщинами. – А, венок… Ничего так, да. Серо-буро-малиново.
– Ну и чёрт с тобой…
Рита вспыхнула карими глазами на бледном лице (немного, на вкус Алекса, суховатом, да и нос горбинкой), встряхнула чёрной роскошной гривой и, не таясь, властно притянула к себе подругу и впилась в её малиновые припухлости, начала зарывать ладонь в каштан волос, другая скользнула вниз… Алекс несколько секунд взирал на обнявшихся женщин, затем, как щенок, помотал головой и споро зашагал прочь. Увиденное – страстность Риты, покорность Беллы – чрезвычайно его возбудило, и он почти уже побежал к своей Ташке: забыть, забыться…
– Что с тобой? – слабо отбивалась от его натиска Натали, дурея с каждым поцелуем: в шею, грудь, руки… – Ритку с Белкой, что ли, застукал?
Она произнесла это по-русски. Алекс прекратил домогательства.
– Ведьма, – не нашёл он другого слова. Хотел было отстраниться от морока, но Натали не позволила.
– Ну и что? – дрожа, хрипло произнесла она, кося глазами. – Ты не знал? Так знай теперь. И пусть другие занимаются, чем хотят, а ты – не смей? Слышишь? Занимайся только мной. А то прокляну.
Он впился в её податливые губы, начал их кусать, забормотал: «Дразнишь меня, да, дразнишь?», – потом уже почти в беспамятстве повалил женщину на ложе, сорвал комбинезоны, навалился, прижал к себе, вошёл и не отпускал, пока оба тела наконец не содрогнулись и не запросили пощады…
Алекс лежал на спине, не касаясь Натали, и пытался сморгнуть разноцветные всполохи перед глазами, но они только глубже забирались под веки, в мозг.
– Прости, – не поворачивая головы, выдохнул он. – Нашло что-то.
Рот у Натали скривился, но она не заплакала.
– А ведь мы под Куполом, – слова были произнесены сквозь спазмы, толчками. – Он нас оберегает. Должен оберегать. А мы мучаем друг друга. Зачем тогда это всё?
– Не знаю, – сумрачно ответил Алекс. И повторил:
– Не знаю.
…К концу ХХIII века не стало на планете Земля таких стран и государств, как Великобритания, Италия, Нидерланды, Португалия, Япония, Австралия… Людей там заменили рыбы. Африка, Индостан и Китай сжались более, чем на половину. Южная Америка перебралась в леса. Йеллоустонская катастрофа сделала совершенно непригодной для жизни Северную и Центральную Америку. Арктика покрылась трещинами; нельзя было проехать и нескольких километров, чтобы не угодить в какую-нибудь полынью. Антарктида вздыбилась гигантскими торосами.
Самую большую территорию, выстояв в трёх глобальных войнах, сохранила Россия. Выстояла, обескровленная, чтобы затем опухнуть от притока американцев, европейцев, азиатов… Сначала они пытались вести себя, как неблагодарные дети, но Россия, протрезвев, оказалась хорошей мачехой, хотя и себе на уме. В конце концов за две сотни лет на русской земле выпестовалось новое племя людей, научившихся с благодарностью на одном языке произносить слово «Родина».
