И он закрыл между ними дверь.
В нее никто не постучал.
Пилот курьера-619, в отличие от прошлых ночей, спал отвратительно – и встал очень рано. Он собрал свои вещи, повесил сумки через плечо и вышел из каюты, оставив дверь открытой.
Несмотря на раннее утро, в столовой сидел профессор и, потягивая кофе, что-то читал на экране планшетника.
– Ты чего так рано встал? – удивился профессор. – Я по-стариковски мало сплю, а ты должен дрыхнуть как молодой барсук. И Николетта еще не проснулась. Садись, кофе с булочками будешь?
Джер замялся.
– Сэр, мне нужно провести профилактику своего корабля, там кое-что из электроники капризничает… Поэтому я буду жить у себя в каюте. Но если вам понадобятся рабочие руки, то я всегда к вашим услугам.
Профессор нахмурился:
– Неужели моя непоседа тебя чем-то обидела? Она – острая на язык, ты не обращай на это внимания.
– Что вы, сэр, у вас замечательная внучка! Я получил огромное удовольствие и от наших разговоров, и от вашей еды. Но у меня есть обязанности по уходу за кораблем.
Мамаев проницательно посмотрел на мрачного Джера и хмыкнул:
– Обязанности… без завтрака… ну, не буду задерживать – раз так решил.
Джер шел по длинным коридорам станции – и ему было вдвойне холодно. Ведь обещал не врать… да что уж тут поделаешь…
Он забрался в корабль – и его встретило удивленное восклицание Энн:
– Привет, Джер! Неужели тебе так быстро надоело гостеприимство фоуров?
В ее мелодичном голосе по-прежнему слышались нотки иронии.
– Привет, Энн! Я просто соскучился по твоим язвительным замечаниям. Проснулся с утра – чего же мне не хватает? И сразу сюда.
– Вот и молодец! Кофе тебе сварить?
– Да. И завтрак номер семь разогрей.
Он мрачно съел привычный и давно надоевший завтрак из овсянки с клюквой, запил его горьким кофе и задумался, чем бы заняться. Ну, раз профилактика, так профилактика.
– Энн, протестируй цепи в сенсорах левого борта – чего там капризничало в прошлый раз?
– Сейчас сделаю. Но стоит ли этим заниматься? Ремонтники на базе справятся быстрее – им за это деньги платят. Ты наказываешь себя этой работой?
– Что ты, дорогая, просто я боюсь, что ты оглохнешь на левое ухо в самый неподходящий момент.
– Ах, ты не хочешь видеть меня ущербной? Это мило. Сбоит цепь номер двести девяносто восемь, но где конкретно – сказать не могу. Бери тестер и заползай под обшивку. Только там сильно не ворочайся – я боюсь щекотки.
– Зато я смогу почесать тебя за ушком.
Он забрался под обшивку и через каких-то три часа ползания, пяти ударов головой о стенку и одной ссадины на локте нашел, что блок A92 нужно заменить, потому что выходной сигнал отличается от контрольного и нестабилен. Все это оказалось проделано зря, потому что такого блока среди запасных частей не было.
Джер вылез из потрохов своего корабля взлохмаченный, в перепачканном комбинезоне, где добавилась новая дырка, – и хотел попросить Энн налить ему чего-нибудь холодненького. Но не успел.
18 января 2252 года
Итак, юный пилот выбрался из недр своего корабля, взлохмаченный, в перепачканном комбинезоне, на котором добавилась новая дырка, и решил попросить Энн налить ему чего-нибудь холодненького. Но не успел – Энн сказала:
– У нас посетитель.
Люк открылся – и появилась Николетта. Она была одета не в давешний грязный комбинезон, а во что-то очень элегантное: зеленые искрящиеся брюки и длинный пиджак с разрезами. Девушка как-то по-особому причесалась и была так надменно-красива, что у Джера отвалилась челюсть. Тут он вспомнил, что сидит на полу, взъерошенный и чумазый, как трубочист после удачного трудового дня.
