– Смотри! – упрямо повторил он.
Она понимала: чтобы выжить, придется ему подчиняться. Открыв глаза, она опять увидела свое изуродованное лицо.
– Ну и?.. Что скажешь?
Она молчала, онемев от потрясения.
– Лично я доволен. Хотя нужно сделать еще кое-что: краски должны исчезнуть. Идем, darling, свет моей жизни. Я покажу тебе место, где все равны. Там ни один человек не бывает красивее другого.
9
Солнце нещадно поджаривало город. Асфальт, мостовая, стены – все излучало жар, которым напиталось за несколько недель. Идя по улице, Виола чувствовала себя зажатой между раскаленными решетками огромного тостера.
Люди, раздетые, насколько это было допустимо, искали тенистые местечки, прячась от огненного шара, повисшего в молочно-голубом небе. Перед киосками с мороженым стояли очереди. Под окнами, выходившими в переулки и дворы, усердно работали кондиционеры, делая воздух снаружи еще горячее.
Окунувшись в прохладу универмага «Карштадт», Виола с облегчением вздохнула. Она чувствовала запах собственного пота, который ручьями тек по вискам и насквозь промочил топик, приклеившийся к спине. Погода не располагала к тому, чтобы надевать вещи, уже примеренные десятками таких же потных людей. Но Сабина, проявляя железную волю, непреклонно вела свою подругу в поход против страха и гнева.
– Сначала выберем тебе белье, а потом купим для моей мамы сериал про то, как дамочки из респектабельного пригорода грызутся между собой. Она его обожает.
Женская одежда продавалась на втором этаже. Девушки поднялись на эскалаторе. Несмотря на жару, посетителей в универмаге было много. Вдруг сбоку от Виолы мелькнуло что-то голубое. «Голубая сумка!» – испугалась она, но, повернув голову, увидела только манекен в голубом купальнике, который стоял, как часовой, перед отделом пляжной моды. Сабина описала ей тот портфель очень подробно – куда лучше, чем его владельца:
– Представь себе школьный ранец «Скаут», только не совсем такой, какие продаются сейчас, а старый. Громоздкий, угловатый, в ширину больше, чем в высоту. Но наверху, посередине, те же желтые буквы. Сам портфель застиранного голубого цвета, с грязными обмахрившимися углами. Как будто ребенок каждый день из года в год таскался с ним в школу.
Прежде чем Виола успела хоть сколько-нибудь сфокусироваться на ассортименте нижнего белья, Сабина уже держала в руках первые два комплекта.
– Мне бы тоже не помешало прибарахлиться, – заметила она. В уголках ее глаз и губ заиграла лукавая улыбочка. – Этот Карстен из тренажерного зала… Мне кажется, он на меня запал. – Она приложила к груди кружевной бюстгальтер. – Красный – мой цвет!
– Он, можно сказать, создан специально для тебя, – согласилась Виола, снимая с вешалки эффектные фиолетовые трусики. – Но это нравится мне еще больше.
Восприняв всерьез то, что было сказано в шутку, Сабина взяла трусы и внимательно их осмотрела.
– Да, неплохие… Сиреневый мне тоже идет… Ого! Восемьдесят евро? Ну уж нет!
И она разочарованно вернула дизайнерскую вещь на место.
Из бельевого отдела подруги зашли посмотреть купальники, потом кофточки. Виола выбрала для себя два топика с открытыми плечами и направилась с ними в примерочную. Свободной оказалась только одна кабинка – последняя.
Пока Сабина где-то бегала, не зная, на чем остановиться, Виола задернула шторку и села на узкую скамеечку у зеркала. Вообще-то благодаря своей работе она привыкла часами быть на ногах, однако сегодня чувствовала себя усталой и измученной. Как она сама понимала, дело было не только в жаре, но и в страхе, который словно высасывал из нее энергию.
