– Да ничем! – вполне искренне ответил я. – Ремонтом я занимался. Версию о разъяренных соседях принимать во внимание будем?
Худое интеллигентное лицо Бориса тронула улыбка.
– Отложим на крайний случай. В большие деньги случайно не впутался?
Я покачал головой.
– Увы, нет.
Сказал я это, впрочем, без особого сожаления. Зарабатывал я вполне достаточно для своих не слишком грандиозных потребностей. Мог без ложной скромности поместить себя чуть выше среднего уровня дохода, но для смертельной зависти имелось множество куда более подходящих кандидатов.
– Тебя же никто убивать не собирается? – спросил я Бориса.
Он возглавлял некрупную, но вполне преуспевающую компьютерную фирму и был, думаю, не беднее меня. Квартирку вон, четырехкомнатную прикупил, да еще на Французском… Черт с ним, еще не хватало кошельками мериться.
Борис снова легко улыбнулся.
– Пока, вроде, о таком не слышал. Ладно, на время оставим в покое финансовую версию. Хотя, конечно, сейчас времена такие – за три гривны убить могут…
Я цыкнул зубом – рассуждения о временах Борису не шли, мы с ним в другое время и не жили, по сути, – и снова налил. Ощущал необходимость притушить алкоголем с новой силой распространившуюся в душе тревогу. Абстрагироваться от личного как-то не очень получалось. Борису хорошо рассуждать – не на него покушались. Я осторожно потрогал в кармане платок. Дай Бог, не подведет Яков Вениаминович…
– Ну что еще? – продолжил Борис. Говорил скучно, я чувствовал, что он просто отрабатывает версии, которые основными не считает. – В любовном треугольнике в последнее время не участвовал?
– Нет, – твердо ответил я. – И в предпоследнее тоже.
Не хочу представлять себя человеком исключительных моральных принципов, но на чужих женщин я действительно не зарился никогда. Конечно, пресловутый любовный треугольник может иногда возникнуть и помимо твоей воли… Но из своей жизни я примеров привести бы не смог. Если не считать зыбкие геометрические фигуры из студенческой поры.
– Обидел кого-то? Дорогу перешел?
Я честно попытался припомнить что-то подобное из обозримого прошлого. Но ничего серьезнее обмена не самыми любезными репликами с продавщицей на рынке в памяти не всплыло. Так что пришлось мне отбросить и эту версию.
– Тогда извини, Вадим, с очень большой вероятностью покушения касаются твоей работы. Уж не знаю, прямо или косвенно.
Я шумно вздохнул. Нельзя сказать, что это не приходило мне в голову.
– Думаешь, конкуренты? – спросил я.
Так думать очень не хотелось. Неприятно осознавать, что кто-то из ребят, с которыми я изредка встречался… Ничего, конечно, особенного в таких встречах не было, друг другу в вечной преданности мы не клялись. И знали-то друг друга только по именам, и большинство этих имен я через несколько дней забывал. Но там были свои… Там собирались люди, которые занимались одним делом, очень редким и притом опасным. Чем-то это напоминало встречи однополчан – например, всякий раз третью рюмку мы пили не чокаясь, за тех, кого с нами уже нет.
И вот кто-то… бородатый верзила Роман, молчаливый, слегка заикающийся… или мягкий, обходительный Паша, со своей дурацкой привычкой класть руку на плечо собеседника… или даже Любочка, редкий пример женщины-курьера, невзрачная дама лет сорока, за которой мы тем не менее наперебой, хотя и слегка дурашливо, ухаживали. Или пусть даже кто-то, кого я толком не помню, посчитал, что мне чересчур везет в Тоннеле, сговорился со знакомым магом, а, может, подкупил незнакомого…
