Курортная Зона - страница 11

Организационная структура лечебно-трудовых профилакториев была такой же, как в исправительно-трудовых колониях. Алкоголиков и наркоманов, проходящих лечение в ЛТП, как и отбывающих наказание в ИТК, делили на отряды, начальниками которых служили офицеры МВД.

Бригадиров, звеньевых, нарядчиков и прочих руководителей низшего звена назначали из числа административно-осужденных. Для этой категории лечащихся предусматривалась существенная привилегия – при отсутствии грубых нарушений режима администрация профилактория могла принять решение о сокращении срока лечения в два раза. Рядовые пациенты ЛТП пренебрежительно называли их «половинщиками». А особо рьяных, которые всячески выслуживались перед начальством, открыто презирали.

Но среди «половинщиков» встречались и признанные авторитеты, как правило имевшие за плечами уголовное прошлое.

Система принудительного лечения алкоголиков и наркоманов в СССР достигла вершины своего развития к концу 1986 года, когда в 314 ЛТП единовременно лечились более 100 тысяч пациентов. А общее число административно-осужденных, прошедших за более чем 20 лет через лечебно-трудовые профилактории, превысило полтора миллиона человек.

Но уже к началу 1988 года, под воздействием общественно-политической трансформации советского общества, система принудительного лечения стала приходить в упадок.

А 4 июня 1988-го к непосредственному исполнению обязанностей начальника лечебно-трудового профилактория приступит подполковник Уваров.

Но это будет утром, а пока Павел Сергеевич спит и видит чудесный сон, в котором он настиг-таки красавицу Наталью и заключил ее в свои объятья.

Утром подполковника Уварова у входа в пансионат ожидал служебный «УАЗ-469». За рулем сидел худой, наголо бритый водитель лет сорока пяти в синей тюремной робе. Он настороженно смотрел на нового начальника глубоко посаженными глазами. Когда Павел Сергеевич разместился на переднем сиденье, водила представился:

– Административно-осужденный Зимин.

– А имя у тебя есть, осужденный? – с легким сарказмом спросил Уваров.

– Иван, гражданин подполковник.

– Ты вот скажи мне, Ваня, кто тебя научил так обращаться к начальству?

– Так ваш предшественник, полковник Мищенко, гражданин подполковник.

– Ну что ты заладил, как попугай: «гражданин» да «гражданин», ты же не уголовник какой-нибудь и твои гражданские права никто не ограничивал, так что называй меня впредь Павел Сергеевич, добро?

– Добро, гражданин, ой, извините, Павел Сергеевич.

– А ты скажи мне, Ваня, как так получилось, что хроническому алкоголику, находящемуся на принудительном лечении, разрешили управление автомобилем и, более того, доверили возить начальника ЛТП, у тебя что, и права водительские есть?

– Обижаете, Павел Сергеевич, я без малого четверть века за баранкой. Первый класс и ни одного серьезного ДТП. И пьяным за руль ни разу в жизни не сел.

– А как же ты в профилакторий угодил?

– Да жена, сука, сдала. Я дальнобойщиком работал, две-три недели в рейсе, домой приеду, с ребятами в гараже, естественно, расслаблюсь. А как без этого, стресс-то снять надо. Домой приду, а она – в истерику, да еще руки распускать стала. А тут слухи до меня дошли, что любовник у нее завелся, ну я ее пару раз приложил слегка – в воспитательных целях. А она, зараза, в милицию пожаловалась, а там посоветовали заявление в суд подать и отправить мужа, меня то есть, на принудительное лечение. Участковый сильно старался: и заявление ей помог составить, и свое ходатайство приложил, и нескольких соседей уговорил жалобы на меня накатать… Вот и упекли меня на два года. А жена тут же развод оформила и за участкового выскочила. Вот такие дела. А здесь я не пью и не чифирю, хотя трудно удержаться, когда в бараке все чифирем балуются. Мне полковник Мищенко даже разрешил в гараже шконку сколотить и там спать. Я все машины в ЛТП наладил. А опытного вольнонаемного водителя разве найдешь? Вон, на стройке водилы по пять сотен в месяц зашибают, а на рудниках на «БелАЗах» и по семьсот, и по восемьсот заколачивают. А в ЛТП оклад у гражданского водителя – сто рублей. Даже со всеми «полярками» на руки больше двух сотен не выходит. Сами увидите, какие «спецы» работают, ни хрена в машинах не разбираются, наездники. Вот я полковника и возил. У меня ласточка всегда в порядке, и шоферить мне в радость, хоть двадцать четыре часа в сутки, я привычный.